Калашников - страница 12

Во время ужинов он уже не разговаривал, как раньше, о музыке, живописи, кино или литературе, так как большую часть времени уделял тому, что, похоже, стало его любимым развлечением: ругать высокопрофильных руководителей различных компаний. – С тех пор как эта чертова манера награждать их частью прибыли, которую они получают за время своей работы, была придумана, мировая экономика начала идти вразнос, потому что единственное, что их волнует – это забрать деньги и побежать искать более прибыльную должность. Они как атиллов конь: где проходят, там больше ничего не растет, потому что они оставляют компании разрушенными, так как никогда не обновляют оборудование, не готовят новые поколения, не тратят деньги на продвижение или не поддерживают персонал. Все для них – это они, они и снова они, а тот, кто придет после, пусть выкручивается как может. – Мы можем сократить расходы, уменьшив персонал на ферме… – однажды предложила Андреа Стюарт. – Часто им нечего делать. – Боже мой, дорогая! – возразил ей ошарашенный муж. – Не преувеличивай! К счастью, у нас достаточно доходов, и мы очень хорошо инвестировали наши резервы. Что меня беспокоит, так это то, что если цена на нефть может вырасти как на дрожжах и через полгода упасть до трети своей стоимости, мы обязаны признать, что мировая экономика строится на ложных основаниях. Это не то, чему меня учили в университете, и не то, чему я учился 40 лет на практике, и это меня сбивает с толку. Сбивчивость и беспокойство были двумя словами, которые Орхидея никогда не предполагала услышать от такого сосредоточенного, уверенного в себе и «твердого» человека, как ее отец. Для нее вопрос о деньгах и том, как их зарабатывать, не имел значения, так как все ее потребности были удовлетворены с того момента, как она начала понимать мир. Она проводила большую часть времени в спортивной одежде, не ценил украшения и водила старенький, практичный и надежный внедорожник, так что ее самые большие расходы обычно были связаны с лошадьми. Что ей на самом деле хотелось, так это чтобы, воспользовавшись этим неблагоприятным моментом, ее отец навсегда прекратил свои путешествия и стал жить на проценты, но она даже не осмелилась это предложить, будучи уверенной, что Жюль Канак не из тех, кто уходит на пенсию, особенно в трудные времена. Напротив, трудности имели свойство возвышать его.

Международное правосудие наконец-то добилось того, чтобы Томас Лубанга, лидер исчезнувшего Конголезского Союза Патриотов, оказался на скамье подсудимых. Его обвиняют в вербовке детей младше 15 лет для участия в войне, охватившей Демократическую Республику Конго. Это первый случай в истории, когда обвиняемый судится за принудительную вербовку детей в конфликте. «Девочки были сексуальными рабынями командиров», – заявляет прокурор. Это заседание также стало дебютом Международного уголовного суда (МУС), единственного постоянного суда, имеющего полномочия преследовать преступления геноцида и преступления против человечности. Лубанга обвиняют по шести статьям о военных преступлениях, и это первый случай, когда суд в Гааге официально открывает процесс. Главный прокурор МУС, аргентинец Луис Морено Окампо, зачитал обвинительное заключение, которое произвело на присутствующих сильное впечатление и почти вызвало у них тревогу. «Лубанга, – сказал он, – использовал сотни детей для убийств, грабежей и изнасилований. Но также и эти дети подвергались изнасилованиям. Девочки были сексуальными рабынями командиров повстанцев. Это одно из самых страшных преступлений против детства, с которым сталкивается международное сообщество. Если его осудят, я надеюсь, что при вынесении приговора учтут тот факт, что жертвами стали целое поколение маленьких конголезцев. Я буду требовать очень строгого наказания, близкого к 30 годам, максимальному сроку», – заявил он. События произошли в период, когда Лубанга возглавлял Конголезский Союз Патриотов, милицию этнической группы хема, действовавшую в регионе Итури на востоке Конго. Этот район, богатый множеством минералов, стал ареной боевых действий, на которой сражались правительства Уганды и Руанды, а также армия Конго. Этот конфликт разжигал противостояние между этническими группами хема и ленду, начавшееся в 1999 году. ООН отмечает, что более 60 000 мирных жителей были убиты только в Итури. Согласно Международному уголовному суду, милиция под руководством Лубанги «вербовала, обучала и использовала сотни детей в возрасте от 9 до 13 лет. Дети, которые до сих пор страдают от кошмаров и часто остаются невидимыми в других конфликтах. Но не в этом случае», – заявил прокурор Морено Окампо. После показа видеозаписи, на которой Лубанга был замечен в окружении детей в униформе, юрист заявил, что, хотя принудительная вербовка несовершеннолетних была ужасной, использование девочек в качестве сексуальных рабынь было ещё более ужасным. К наркотикам и жестокому обращению, которое милиционеры Лубанги причиняли своим новобранцам, похищениям по пути в школу и использованию колдовства, чтобы убедить их, что их защищают высшие силы, «необходимо добавить систематические изнасилования девочек». Свидетель 0298 – молодой человек с отличной памятью. Он помнит ужас от вонючих канав, в которых он стоял на посту в лагерях, куда его привезли после похищения, когда ему ещё не исполнилось 12 лет. Он также не забывает свист пуль, тяжесть автомата Калашникова и избиения: «Нам сказали, что КСП бьёт или убивает, и нас били». Когда судья спросил его, были ли среди солдат его группы девочки, он ответил: «Когда мы приходили в лагерь, их насиловали. Потом они работали на старших солдат». Затем он рассказал, как они напали на одну миссию: «Мы убили всех, включая священника. Нам приказывали обезображивать их, отрубать головы или вырывать глаза. И мы подчинялись». Когда его спросили о возрасте девочек-солдат, он ответил: «Некоторые были младше меня. Их обучали так же: с помощью избиений». Лубанга ограничился заявлением о своей невиновности, в то время как в Бунье, столице Итури, процесс, который может продолжаться целый год, транслируется на большом экране.