– Здравствуйте… – Голос женщины был неуверенным, тихим. – Мне Вас посоветовали… Моя подруга ходила к Вам, и ей стало лучше… Она Вас очень хвалила… Ну, и я… вот…
– Не волнуйтесь. – Анатолий Маркович добавил в собственный голос мягкости и доверительности. – Нет ничего страшного в посещении психолога. На Западе сейчас все так делают. И я рад, что к нам тоже это веяние добралось, и всё больше людей идут со своими проблемами туда, где им смогут помочь. К специалистам.
– Вы поможете мне? – Глаза у женщины оказались светло-карими, с крапинками зелени.
– Конечно, помогу, – кивнул мужчина. – Я для того здесь и нахожусь, чтобы Вам помочь. Расскажите, что у Вас произошло… – Он заглянул в только что заведённую папку, где пока была только одна сиротливая распечатка. – Ирина. Что тревожит Вас?
*
Я воспользовался служебным положением, конечно. И отчёт о вскрытии посмотрел, причём несколько раз, – ничего необычного там не было. Как и следовало ожидать, свело мышцы судорогой от холода и пошла наша дамочка на дно, а уже там захлебнулась. Всё. Никаких наркотиков в крови, на удивление чисто всё было. Даже не выпила перед прыжком для храбрости. Видимо, сильно прижало бедолагу.
Вполне логично было поговорить с её психологом, что мы и сделали. Ну, не сам я, конечно, ходил, попросил приятелей из оперов ещё раз пообщаться. Тот вроде пошёл навстречу. Рассказал, что ходила она к нему пару месяцев более-менее регулярно, иногда на неделю пропадала, когда хуже становилось, потом приходила снова, работали… Короче, ничего интересного. Плохо было ей, одним словом. То ли так она любила этого своего бывшего, то ли просто слабой очень была – непонятно.
И ещё психолог сказал, что с самого начала видно было, что она в любой момент может или из окна шагнуть, или в петлю. А он сделал всё, что мог, чтобы этого не произошло, но оказался не в силах помочь.
Я тогда не очень понял, что меня насторожило. Только пару дней спустя до меня дошло. Приятель мой, брат жертвы, говорил про её ребёнка, мальчишку, которого она, по его словам, очень любила и ради которого согласилась пойти к специалисту, привести нервы в порядок.
И что получается, очень любила и бросила в итоге одного? Может быть и так, конечно, всё бывает, но вряд ли она уже была за шаг до суицида, когда пришла на консультацию в первый раз. А мужик-то известный в городе спец, он не мог так лохануться с диагнозом. Значит, соврал? А зачем?
*
Ирина была теперь его любимой клиенткой. Анатолий Маркович готовился к каждому визиту женщины тщательно, продумывая вопросы, которые будет ей задавать, набрасывая схемы, просчитывая варианты развития беседы. От каждого приёма он ждал совершенно определённых результатов, и почти всегда получал их. Психика Ирины оказалась удивительно податливой, она отзывалась на его ходы, и психолог был уверен, что итогом их совместной работы будет именно то, что он задумал.
Он с большим удовольствием вёл записи – и официальные, которые уже сделали файл пациентки симпатично пухленьким, и личные, для себя, настоящие, где он описывал абсолютно всё, что касалось женщины. И эти записи были для него интереснее и увлекательнее любого детектива – он считал, что до такого ни один, даже самый талантливый, писатель никогда не додумался бы. Никто не мог быть так же гениален, как он сам.
*
Знаешь, что его подвело в итоге? Я тебе отвечу. Нетерпение. Или он просто не смог совладать с собой. Хотя наши спецы-мозгоправы говорят, что он сам хотел, чтобы его поймали. Может, и правы они, чёрт его знает. Но то, что он поспешил, – факт.
