Читать онлайн Борис Дынин - Калейдоскоп. Сборник

Родился я в городе Владивостоке в интеллигентной семье. А на Маресьеве, можно сказать, вырос. Я-то не помню, но мама говорит, что бабушка, когда кормила меня, то читала мне вслух только что опубликованную книгу «Повесть о настоящем человеке». Наверное, для улучшения пищеварения. Мама моя – уникальная и яркая личность, доцент кафедры английского языка филологического факультета ДВГУ (Дальневосточного государственного университета), а папа – полковник, командир «Военморпроекта». Следы его деятельности до сих пор видны во Владивостоке.

Есть там кафе «Пингвин» в центре города. Когда это здание проектировал «Военморпроект», который возглавлял мой папа, то возникла такая проблема. У входа в это здание росло неохватное дерево. И, чтобы его сохранить, проектировщики решили отодвинуть здание в глубь от красной линии, по которой должны располагаться дома. А когда началось строительство, то первое, что сделали строители, – срубили это дерево, так как оно мешало им подвозить стройматериалы. Таким образом, стоит сейчас этот «Пингвин», несколько отдалённый от улицы. Интересно, а остался ли пень?

Есть во Владивостоке Матросский клуб (ул. Светланская 68). Так вот, пол в этом клубе покрыт плиткой по эскизам, взятым из бабушкиной дореволюционной книги о вязании.

И ещё. Мы жили на улице Посьетской, 17, – там, где были кассы «Аэрофлота». А чуть ниже по направлению к морю запроектировали дом. Но он мог закрыть вид на море из окна нашей квартиры. И папа приказал отодвинуть дом – опять же от красной линии – влево, дабы он не загораживал вид.

И жил я беззаботно, окончил школу, поступил и окончил строительный факультет Дальневосточного политехнического института (ДВПИ) по специальности «Теплогазоснабжение и вентиляция». Поступил на работу в Дальневосточный технологический институт бытового обслуживания населения с перспективой быть направленным в целевую аспирантуру в Москву. Сдал кандидатский минимум по философии и английскому языку, а по специальности у меня к тому времени уже были три печатные статьи в сборнике статей Приморской научной конференции. И жизнь впереди казалась ровной, светлой и ясной. Но тут в мою жизнь вмешалось Министерство обороны. Окончил я ДВПИ, включая военную кафедру и пройдя офицерские сборы по военноучётной специальности (ВУС) 1409 – командир пускового взвода ракет среднего радиуса действия, класса «земля-воздух» войск ПВО (противовоздушной обороны) страны. И присвоили мне звание младший лейтенант запаса.

И вот тут Родина вспомнила обо мне. И стала слать мне повестки, которые я, наивный, отправлял спокойно в мусорное ведро. Но однажды раздался звонок в дверь, и я её открыл. Там стоял парень и протягивал мне повестку. На этот раз не обычную – с красной полосой и надписью, что в случае неявки меня доставят в военкомат в сопровождении милиции. А парень, чуть не плача, сообщил, что у него жена на сносях, а его собираются забрать в армию. И, если я не подпишу корешок повестки, то его точно заберут. Я и подписал.

А наутро я пошёл в свой вуз, но вначале решил посетить военкомат. Встретили меня там как дорогого гостя и провели в кабинет военкома, который попросил предъявить паспорт. Что я, бестолковый, и сделал. Военком небрежно бросил мой паспорт к себе в сейф и сказал: «А теперь иди!» А на мои попытки объясниться он красочно рассказал, что ждёт меня двухгодичное пребывание в посёлке Чернышевка, где мы проходили сборы, и где стояло всего два двухэтажных домика, а дальше – «степь да степь кругом». Вышел я из этого заведения, ошарашенный, и отправился к проректору вуза. Рассказал ему свою грустную историю. А он быстро принял решение послать в аспирантуру другого претендента, вычеркнув меня из списка, и пожелал мне счастливого пути в Вооружённые Силы СССР. И вот тут я осознал, как может себя чувствовать отрезанный ломоть у разбитого корыта. Родители мои были в это время на курорте. Ни совета, ни помощи. Надо было что-то решать самому. Ну, я и решил.

А структуру военно-строительных органов Тихоокеанского флота я знал. И была там такая организация УМР – Управление монтажных работ. Туда я и направился утром. Встретился я с командиром этой части и рассказал ему свою горестную историю. И по его совету тут же у него на столе написал рапорт о своём желании отдать долг Родине. Провожая меня, командир сказал: «А вот теперь можешь не беспокоиться ни о военкомате, ни о своём паспорте. Иди и жди!» Ну, думаю, вот приедет папа, и мы разберёмся. Однако меня ждало ещё одно разочарование, поскольку папа сказал: «Ну.., и что ж, послужи!».

Вот так я попал в Вооружённые Силы СССР. То есть подписал с государством контракт. Со своей стороны, я брал на себя обязательства соблюдать условия игры, признать, что:

«…счастье не в том, что один за всех, а в том, что все – как один!»,

«…вместе со всеми ты скажешь – да! И вместе со всеми – нет!»

(это строчки из песни Александра Галича «Ещё раз о чёрте»).

И согласиться на то, чтобы:

– Лишиться всех прав и свобод, выполняя только обязанности;

– Месить глину и грязь, снег и сугробы сапогами, в то время, как другие добираются на работу на троллейбусах;

– Служить там, куда даже какой-то Макар телят не гонял;

– Не спать, и быть готовым по тревоге вскочить и куда-то мчаться;

– Отдать свою жизнь, если нужно, Родине. (Слава Богу, этого не потребовалось.)

А взамен государство брало на себя обязательства:

– Кормить, поить и одевать меня;

– Отпустить меня на свободу с чистой совестью в 45 лет;

– Назначить мне достойную пенсию;

– Обеспечить меня квартирой;

– Предоставить мне возможность купить машину без очереди.

Вот такой вот контракт. И я посчитал его приемлемым и подписал, ясно представляя последствия. И носило меня, как кленовый листок… И в конце мы расстались с государством по обоюдному согласию, выполнив полностью все взятые на себя обязательства. И тихо разошлись, в полном согласии друг с другом.

А пришлось послужить на всех флотах. В такой вот последовательности:

– Тихоокеанский флот,

– Черноморский флот,

– Балтийский флот,

– Лаосская Народно-Демократическая Республика,

– Северный флот и его важная частица – архипелаг Новая Земля.

А точнее:

(1971-1976) Тихоокеанский флот

Место жительства: пос. Приморский, он же пос. Советский, он же город Петропавловск-Камчатский-50, теперь город-порт Вилючинск.

Должность: производитель работ, а с 1972 г. – начальник участка.

Звание: лейтенант, а затем старший лейтенант.

(1976-1978) Черноморский флот и Одесский военный округ

Место жительства: г. Арциз Одесской области.

Должность: та же.

Звание: то же.

(1978-1982) Балтийский флот и Прибалтийский военный округ

Место жительства: г. Рига (1978-1980) и г. Ленинград (1980-1982).

Должности: старший помощник начальника монтажного направления, а с 1980 по 1982 гг. – заместитель начальника производственного отдела.

Звание: капитан, позднее майор.

(1982-1985) ЛНДР

В 1982 г. был откомандирован в распоряжение Десятого Главного управления генерального штаба и направлен для дальнейшего прохождения службы в Лаосскую Народно-Демократическую Республику в должности главного инженера-консультанта, начальника группы.

(1985-1991) Северный флот

Должность: начальник СМУ (Cпециализированного монтажного участка).

Часть находилась в г. Мурманске.

Место проживания: пгт Белушья губа архипелага Новая Земля.

И вот теперь, выброшенный после шквалов, штормов и ураганов на берег, после полного завершения контракта с государством, я вспоминаю отрывки и сценки из моей жизни… Как в калейдоскопе. И подумал я, а, может быть, кому-нибудь, кроме меня, это тоже будет интересно?..

А если очень повезёт,

Тебя дорога приведёт

На Тихоокеанский флот.

Гауптвахта

Когда я вспоминаю свои лейтенантские годы, то на ум приходят две вещи: это постоянное чувство недосыпания и слово «врезка». Конечно, не в смысле «врéзать», то есть выпить, хотя там хватало и этого. Врезкой назывался процесс подключения нового объекта к действующим водопроводным или тепловым сетям. Происходило это, как правило, ночью. Прокладывается новый трубопровод, который утыкается в трубу действующей сети. Потом отключается сеть, и всё окружающее остаётся без воды. Дальше открываются сливные краны, и мы ждём, когда же труба опустеет и можно будет производить врезку. Но обычно место врезки располагается в самой нижней точке сети, и вода уходит оттуда в последнюю очередь. Вот такую врезку я делал как-то в гарнизоне Петропавловск-Камчатский-50. Ждали мы всю ночь, а вода не стекала. Поняв, что ждать дальше уже невозможно, мы начали пытаться сделать врезку при наличии в трубе воды. Тем временем настало утро, начальник гарнизона направился в ванную для утренних водных процедур. А воды в кране нет. А каждый советский военачальник (на то он и командир) – большой умелец в принятии командирских решений. Он позвонил в штаб и приказал: «Дать воду, найти виновных и наказать!»

Мы к этому времени уже победили эту «паршивую» воду и доваривали последний шов. А тут к месту врезки подъехала комендантская машина, и меня пригласили внутрь. В комендатуре я предстал пред ясные очи коменданта гарнизона. А комендант этот был фигурой заметной. Любимым его занятием было выходить после обеда к толпе офицеров, которые ждали автобус, и с пристрастием их рассматривать. Он подкрадывался сзади к офицеру и неожиданно приказывал ему: «Кругом!» Затем проверял состояние шва на его шинели и в случае, если этот шов был прихвачен, как это делается в ателье, то он разрезал этот шов бритвой, приговаривая при этом: «Вот я тебе сейчас зад-то и раскрою!»

А однажды на утреннем совещании у начальника гарнизона он начал свой доклад с замечания этому начальнику гарнизона: «Товарищ полковник, у Вас носки неуставные!» Начальник снял очки, протёр их, потом снова нацепил и молвил коменданту: «Дронченко! Ты был капитаном 15 лет. На шестнадцатый я тебя сделал майором. Но это моя последняя ошибка!»

И вот я доложил этому коменданту о своём прибытии. Он мало что понял, слушая мой доклад, позвонил начальнику штаба. Потом, почесав затылок, написал в графе о причине задержания: «Самовольный порез трубы!». По всему было видно, что этого основания для него было недостаточно. И он скомандовал: «Кругом!» Я повернулся. А он, увидев у меня торчащие из-под фуражки волосы, радостно дописал что-то про «личную недисциплинированность». Как только я добрался до нар в камере, тут же свалился и уснул. Разбудил меня грозный рык моего командира, прибывшего из неблизкого Петропавловска-Камчатского на предмет освобождения своего подчинённого. «Лежишь, отдыхаешь!!!

А кто работать будет?» И я вышел на свободу ― с чистой совестью, но всё равно с чувством недосыпа.

На СРЗ

Одним из мест моей трудовой деятельности за время службы был строительный участок №2, располагавшийся на судоремонтном заводе (СРЗ). Завод этот занимался ремонтом атомных подводных лодок, к причалу этого завода было пришвартовано много кораблей, в том числе и транспорт «Забайкалье», он использовался как ПКЗ ― плавучая казарма. Там жили матросы с ремонтирующихся лодок. Кроме того, там находился штаб флотилии надводных кораблей, командиром этой флотилии был в то время капитан первого ранга Капитанец. Известная и легендарная личность, но это отдельный разговор.