Пабло лег на кровать и стал смотреть на эту, последнюю картинку. Шевеля губами, он проговаривал слова, которые ему сказал Сергий о своих наблюдениях под микроскопом. Вдруг, его осенила мысль. Он вылетел из каюты и побежал к тому месту, где накануне видел беронца. Там было пусто. Пабло присел рядом с трубой и стал ощупывать пол и стены. Ничего, только очень горячие плиты внутренней отделки коридора. Вдруг его рука нащупала какой-то предмет. Он поднял его и посмотрел. Это был силикант какой-то знакомой формы.
Он вскочил на ноги и побежал в кают-компанию, где собрались все пассажиры и члены экипажа на представление, которое обещал им дрессировщик беронцев. Дворак распахнул входную дверь и увидел, как несколько беронцев жонглируют огненными факелами.
– Постойте! Прекратите, хват…! – стал кричать он, в тот самый момент, когда раскаленный факел упал на голову одного «гнома».
Беронец поменялся в цвете и раздулся. В следующий миг он взорвался, и в воздух устремились тысячи сверкающих пылинок, превращая все, чего они коснуться в кристаллы столь ценимого человечеством материала. Через мгновение, весь зал был заполнен бесформенными статуями зеленоватого силиканта, и один из них, в проеме входной двери, сжимал в вытянутой конечности, маленький серый силикант в форме мышки.
Община жила своей размеренной и полной опасностей жизнью. С приходом холодного ветра, народу К требовалось заготовить припасы. Для этого они рыли глубокие ямы в земле, намереваясь использовать их как хранилища для пищи. Женщины сушили шкуры животных, пригодных для теплой одежды, а дети играли и бегали впрок.
Хранитель-традиций вышел из своего шатра и вдохнул широкой грудью морозный воздух осени. Он был уже стар и повидал более тридцати лет и зим. Длинные, неровно обрезанные волосы, больше похожие на стебли травы были завязаны в косу. На лбу красовалось украшение из ребер мелкого хищника, обозначающее высокий статус внутри племени. Спину прикрывала накидка из плохо обработанной шкуры какого-то теплолюбивого животного. Грозные глаза смотрели на молодых людей, разминающихся на лужайке в центре общины. Зрачки устремились вверх, и Хранитель-традиций углубился в воспоминания. Когда-то он был таким же юнцом, готовился стать важной частью племени, и исполнить свой долг. Но сейчас его время подходило к концу, маловероятно, что он доживет до следующего лета. Настала пора передать знания следующему хранителю.
Зоркий взгляд старика сосредоточился на молодом юноше с белыми, как снег волосами, который о чем-то беседовал со сверстником в центре лужайки. Поджарые, коренастые юноши играли мускулами в свете осеннего солнца. Птенцы! Как хохлистая пернатка, племя заботилось о них до момента возмужания, и теперь готовилось вытолкнуть из гнезда в надежде, что все мальчики «распустят крылья и полетят». Сейчас у них нет своего родового имени, лишь кличка, обозначающая социальное положение – Сын или Дочь, но по завершению испытания все они получат Имя.
Этот молодой человек, таивший в себе надежды старика, привлекал к себе взгляды не только его, но и большей части взрослого населения общины. Еще бы, сильный, ловкий, с медвежьим здоровьем и выносливостью мамонта, он был видным кандидатом в мужья и вожди. Среди безликих взоров толпы выделялся один особый взгляд, нежный и полный любви. Он принадлежал милой девушке, уже давно влюбленной в юношу, и с нетерпением ожидавшей конца ритуала. Ведь тогда, он станет Мужчиной и сможет взять её в жены. К слову сказать, желание молодых людей было обоюдным.
