Калейдоскоп юности - страница 8

– Ну, начнём?

– Угу, раньше начнём, раньше закончим, – проговорил парень, принимаясь снимать тома с одного из стеллажей.

– Скажи, а почему ты переехал в Японию? – мне хотелось нарушить молчание.

– Из-за работы отца.

– А из какого ты города?

– Из Ульма, но не думаю, что тебе это что-то говорит.

– Ну, нет, конечно…

– В нём находится один из самых высоких католических соборов Европы.

– Наверное, тяжело было вот так переезжать, – подумала я вслух.

– Это было бы тяжело, если бы был выбор, – задумчиво проговорил Эрнст. – А так – смиряешься с судьбой, и нет проблем. Это же вроде в японском духе.

– Не знаю такого. Но мне было бы грустно, если бы меня увезли на другой край света. Где нет моих друзей, родных мест. Где всё чужое, незнакомое, – сказала я и, кажется, стала понимать. «А он на самом деле не злой. Он просто скучает по Родине. Его привезли сюда, где у него никого нет, где всё чужое. Чужие правила, чужие нравы, язык, даже время. Он злится, потому что чувствует себя лишним, потому что не нашёл своего места… Интересно, а у него вообще есть друзья? Общается ли он с кем-нибудь? Не похоже на то…» Я посмотрела на Эрнста другими глазами. Он старается казаться хмурым и злым не потому что он такой, а потому что не чувствует себя тут своим. «Может быть ему просто…страшно? И одиноко, ведь у него, в таком случае, никого нет». Я не стала ничего говорить на этот счёт, но мне стало немного жалко его.

Время за работой шло незаметно, а книги всё не кончались. Когда библиотекарь пришла, чтобы отпустить нас, мы разобрали только полтора стеллажа, а впереди был ещё непочатый край работы. Но на сегодня дело было сделано. Мы вышли из библиотеки, и я с удовольствием вдохнула свежий воздух.

– Ладно, до завтра, – быстро попрощался юноша и уже собирался уходить.

– Знаешь, – от чего-то вырвалось у меня. – Может дашь мне свой номер? – я запнулась, едва сказав это. «Чёрт, он ведь наверняка откажет, ещё и приставалой мне начнёт считать…» Но отступать уже было некуда, и я добавила. – А то мало ли что, работа в библиотеке не каждый день…и…

Я чувствовала, как горят мои щёки, и хотела провалиться под землю. Не то что бы мне было стыдно за свою просьбу, просто мне хотелось, чтобы Эрнст смог хоть немного посмотреть на жизнь тут иначе. «Может быть, если он согласится, то будет чувствовать себя немного лучше?» Я стояла, раскрасневшаяся, как маков цвет, и прятала взгляд в пол, ожидая, что он ответит.

– Ладно, только не докучай мне, – наконец, сказал парень и достал мобильный.

– Конечно-конечно! Но, если будет что-то нужно, то можешь писать мне, – от волнения слова лились из меня, как река.

– Н-да уж, конечно, – пробурчал он, когда мы обменялись номерами. После чего он развернулся и быстрым шагом скрылся за поворотом коридора. Не знаю, правильно ли он понял меня, но то, что не оттолкнул, уже неплохо. Я подошла к зеркалу в коридоре и посмотрелась в него. «Какая я маленькая по сравнению с ним. Едва до подбородка ему достаю…Да и вообще…» В зеркале отражалась хрупкая миниатюрная девушка 16-ти лет. В то время, как некоторые мои подруги могли похвастаться выдающейся фигурой, у меня с этим всё было скромно. Зато они постоянно завидовали, что мне не надо сидеть на диете, и плечи не устают. Я поправила волосы и подколола чёлку справа, чтобы не лезла в глаза. Приятно, когда у тебя послушные волосы. Я не отношусь к тем девушкам, которые используют много косметики. Может, поэтому меня считают скорее милой, чем привлекательной. Считается, что косметика – это признак элиты, хотя я откровенно не понимаю всех этих гяру, выглядящих, как дорогая игрушка. У меня же вполне естественный цвет кожи, небольшие, но плавные черты лица и зелёные глаза. Из-за моей комплекции и миниатюрности все считают меня миленькой. Может быть, они и правы.