(9) и не касается до меня; однако ж он хочет, чтобы я все примечала и во всем могла иметь участие, дабы я, по крайней мере, о каждой части сокровеннаго знания (
science occulte) некоторое сведение имела. Мы разъехались, и лишь только я, по прочтении нескольких листов из Шведенборга, легла на постелю, тотчас заснула. Около полуночи начали мне грезиться престрашные сны, почувствовала я занятие духа, жар, биение сердца и такое порывистое движение во всех моих членах, что ни рукой, ни ногой не могла поворотиться и, лишась всех сил, лежала в крайнем изнеможении. Поутру, когда хотела я встать, ощущала в себе такую слабость, что с трудом могла с одного бока на другой переворотиться. И опять, хотя не совсем заснула, однако ж пришла в забывчивость, во время которой чувствовала я жесточайшия мучения и часто с криком от полусоннаго моего состояния пробужалась. Когда прочие господа поутру собрались к Калиостру, то он им сказал, что составы тела моего настолько слабы, что он никак не мог наслать на меня магическаго сна, не подвергая жизнь мою опасности; что он было повелел важнейшим своим духам действовать на мои составы и предуготовить меня во сне к свиданию с братом моим, но сложение тела моего столь слабо, что при всяком заклинании представлялись мне страшные и прерывающиеся сны, от чего я и теперь, как он уведомился от духов своих, лежу в крайнем изнеможении; и что ежели бы он еще продолжал свое духопризвание, то бы вся связь тела моего совершенно разрушилась. Почтения достойной старик *** послан был от него ко мне с тем, чтоб меня к нему звать; а при том он ему сказал следующее: «Вы найдете ету милую барыню в крайней болезни, и как духи мои меня уверяют, в постеле в таком состоянии, что она теперь с нами видеться не может; однако ж ета болезнь ничего не значит, и около трех часов после обеда она будет опять в добром здоровье. Между тем не сказывайте ей ничего, что я с вами теперь говорю; поезжайте к ней и притворитесь, будто вы ничего об ея болезни не знаете; скажите ей, я весьма удивляюсь, что ее здесь нет, потому что она вчера обещалась сего дня в 9 часов утра здесь быть». *** приехал ко мне и нашел меня, так как Калиостр сказал, в постеле и не в состоянии ехать со двора. Из слов его я ничего приметить не могла, что говорил с ним Калиостр, а только сказал мне, что он после обеда опять меня посетит, только чтоб я была спокойна. Также и перед Калиостром обещал меня извинить, что я у него не была. После того, как я вскоре спокойно заснула, около трех часов стало мне действительно легче, и я, вставши с постели, пошла с нарочитою бодростию в мой кабинет, где я нечто писала (10).
В самое сие время Калиостр сказал сему престарелому и почтенному ***: «Извольте теперь съездить к Гж. фон дер Реке, вы найдете ее в кабинете за письменным столиком в нарочитом здоровье, привезите ее к нам, только ничего не сказывайте ей, что я с вами говорил». *** вошел ко мне и немало удивился, нашедши меня столь бодру, и точно в кабинете за письменным столиком, а при том видевши, что я в 9 часов поутру лежала в постеле больна. И так, чувствуя себя здоровою, поехала я с *** к Калиостру, где нашла я отца моего и Г. фон дер Говена. При входе моем в горницу Калиостр протянул мне руку и сказал: «Вы! сударыня, нынешнюю ночь много пострадали, и отчасти сами в том виною. Когда вы уже с лишком нетерпеливо желали поговорить во сне с покойным вашим братцом, то я принужден был употребить мои силы, чтоб сие ваше желание исполнить. Ежели бы вы были сложением несколько покрепче и не имели бы к вашему брату такой необычайной любви, которая уже почти и меру превосходит, то бы я мог наслать на вас сон, которой бы ближе подвел нас к нашему предмету, и помог бы вам глубже проникнуть в священную мистическую науку. А теперь я вижу, что нам должно идти путем обыкновенным, однако ж при всем том, ежели вы в вашей ревности не ослабеете, то с вашими способностями можете вы наконец достигнуть до желаемаго предмета. Еще должен я вам нечто сказать. Ганнахиил, покровительствующий дух, котораго я к вам приставил, и которой со дня вашего со мною союза за вами примечает и дает мне отчет о ваших мыслях и делах, уверяет меня, что вы единственно с печали о брате вашем приступаете теперь к мистической науке
