Камаль. Его черная любовь - страница 9

Огонь вспыхивает моментально, сжирая склеп и улики вместе с ним. В этом пожаре я должна была умереть, и официально так и есть. Я умерла там, но выбрала остаться живой пленницей.

Вернувшись в автомобиль, Камаль задерживается взглядом на моем лице. Взгляд черный, прожигающий. Его пальцы сжимаются на моем подбородке, грубо разворачивая мое лицо к себе.

– Я хочу жить, кудрявая.

– Угу-м… – всхлипываю.

Сзади полыхает огонь. Как символ сгоревшей прошлой жизни.

Я не дышу, когда его тяжелая рука опускается мне на колено.

– Я хочу жить и мстить всем, кто меня предал. И если ты будешь мне мешать… – он скользит пальцем по моей щеке, по линии скул, по дрожащим губам. – Я тебя даже не трахал. Жалеть не буду. Просто убью. Ты все поняла?

Л-и-т-р-е-с.

Глава 4

– Умница. Хорошая девочка…

Его хрипловатая похвала звучит страшно.

Низко. Медленно. Тягуче.

Я вздрагиваю, когда тяжелая ладонь Камаля опускается мне на колено, чуть сжимая. Приноровившись за долгий путь к его характеру, я понимаю, что это тоже похвала.

За то, что хорошо себя вела на границе.

За то, что не устраивала цирк.

И за то, что не звала полицию на помощь.

Словно у меня был выбор, и я сделала его добровольно.

«Попробуешь позвать на помощь – я тебя убью и твоего брата убью».

«Мне терять нечего, кудрявая».

«Ты умрешь раньше, чем кто-то вообще успеет среагировать».

Его голос врезался мне в сознание еще до того, как мы подъехали к первому пункту, а его пистолет все время упирался мне в бедро. Поэтому я молчала. И была очень даже хорошей девочкой.

Я терпела, пока пограничники просматривали наши документы. Терпела, пока Камаль говорил с ними ровным, уверенным голосом.

Терпела, пока не был поставлен последний штамп в фальшивых паспортах. Мне повезло: я так похожа на ту девушку с паспорта, что ни у кого не возникло вопросов.

Все границы позади. Машина мчится по заснеженной трассе России. По стране, где я никогда не была. У меня здесь нет никого, и Камаль это прекрасно понимает…

«Я тебя даже не трахал. Жалеть не буду. Просто убью. Ты все поняла?», – врезается его голос в мои мысли.

Мне было все предельно понятно. Кроме одного. Если бы он меня трахал, неужели это что-то бы да поменяло? Но спросить об этом я так и не решилась… Мне этого мужчину вообще ни о чем не хотелось спрашивать. Я еще надеялась вернуться в Албанию и наведаться в церковь, чтобы попросить помощи у местных. У отчима просить не буду. Если отчим узнает, что я жива, то он первым же делом пустит меня в незаконный оборот людей. Снова. Словом, он меня продаст, и в этот раз не продешевит.

– Где твоя мать?

– Что?

– Мать. Ты говорила, она русская.

Я вскидываю на Камаля за рулем удивленный взгляд, но с ответом не медлю. Боюсь.

– Она в Албании. Живет с моим отчимом.

– Отец?

– Умер. Только брат остался. Но я теперь не знаю, где он.

– Кто-нибудь еще у тебя есть?

– Что вы имеете в виду? – не понимаю.

– Кто тебя трахал.

Я сжимаю руки в кулаки, но его пальцы все еще лежат на моем колене. Они холодные, как местная зима, поэтому я ежусь и свожу колени вместе.

– Меня никто… не…