– Только в своих владениях, – ответила Арафель и снова взглянула на тьму, в которой, казалось, брезжили два слабых огня. – Раз уж я не ушла со всеми, то буду залечивать язвы Элда, причиненные ему людьми. Неужто ты думаешь, госпожа Смерть, что я растрачу всю свою силу? Или этого ты и дожидаешься? Или ты думаешь, мой род может умереть?
– Поживем увидим, – отвечала Смерть спокойным тихим голосом. И что-то, похожее на рукав, всколыхнулось в широком жесте. – Ты все здесь можешь исправить, изгнать людей, взять под свою власть и править.
– А после умереть, как водится.
– И умереть, – еще тише откликнулась Смерть.
Арафель улыбнулась, почувствовав тоску той.
– Девчонка.
– Возьми меня с собой, – попросила Смерть. – Дай мне хоть раз увидеть то, что ты видишь. Дай мне увидеть тебя такой, какая ты есть. Покажи мне… ту, другую землю.
– Нет, – вздрогнув, ответила Арафель и ощутила легкое прикосновение к своей щеке.
– Не надо, не надо ненавидеть меня, – взмолилась Смерть. – К чему меня бояться. А все боятся… кроме тебя.
– Оставь свои надежды. Мой род тает от ран.
– Но разве может что-нибудь ранить тебя! – воскликнула Смерть. – Нет, Арафель. А значит, ты прикована в этому месту и разделишь судьбу Элда.
– Многое может ранить меня, – возразила Арафель, глядя туда, где по ее представлениям у Смерти должно было быть лицо. – Только не ты.
– Разве что когда все деревья умрут. Разве что когда все, питающее тебя силой, исчезнет. Ты будешь долго жить, моя госпожа увядающих деревьев, но не вечно.
– И все равно я обману тебя.
– Возможно, – прошелестел дрожащий шепот. – Знаешь ли ты, куда ушел твой народ? Известно ли тебе, хорошо ли то место? Нет. А со мной ты знакома. Я привычна и проста. Мы старые друзья, ты да я.
– Мы приятели, но не друзья.
– Разве тебе не знакомо одиночество? Его мы делим с тобой.
– Но ты – вся мрак и холод, – сказала Арафель.
– Все видят тебя одинаково?
– Нет, – призналась Арафель.
– Может, ты придешь взглянуть, как выгляжу я.
Арафель ничего не ответила, ибо она была не так жестока, как некоторые ее сородичи, и умела чувствовать боль.
– Я тоже исцеляю, – сказала Смерть.
Но Арафель так ничего и не ответила.
– Пойдем, – позвала Смерть. – Я покажу тебе свое другое обличье.
Арафель замерла при ее прикосновении, ибо та вела ее в другой, третий Элдвуд, бывший в ее власти, и ледяным ветром несло из этого порождения смерти.
– Нет, – ответила Арафель. – Только не туда, моя госпожа, туда – никогда.
– Все, что я беру, я возвращаю, – сказала Смерть. – Все, что падает в котел, снова выходит из него. Я могу быть красивой, Арафель, но ты не можешь этого увидеть, потому что ты не была со мной и не переживала меня. Твое мнение обо мне превратно.
– Ты оказала мне услугу, защищая Элд от людей, – сказала Арафель. – Зачем?
И теперь Смерть замерла, не отвечая.
– Может, я недооцениваю свое время. Может, я задержусь в этом лесу слишком надолго. И ты можешь уповать лишь на это. Но я не стану обнадеживать тебя.
– Мне не нужна надежда, – сказала Смерть. Порыв ветра отодвинул ее. – Но пойдем, если не туда, так в другое место. Я хочу, чтобы ты хорошо думала обо мне. Увидишь… я могу исцелять.
Голос у нее был мягким и не сулящим никакой беды, и вправду она ничего не могла сделать Арафели. И она послушалась на этот раз и подчинилась, и пошла за Смертью, как ходят смертные, по общей их земле.
Но вскоре она заколебалась, ибо поняла, куда ее ведут.
