Проснувшись в комнате утром в абсолютном одиночестве, Рафаэль понял: Карл уехал надолго.
* * *
– Эмма, упадёшь!
– Нет-нет, всё в порядке…
Эмма крепко держалась за поводья, пусть и была довольно рассеянна. Идина повела глазами, после уселась поудобней в седле, справа от Эммы, слева от неё была Нима. Как та и сказа, 3 и 4 курс занимались верховой ездой вместе. Эмма была невнимательна, накануне она повидалась с братом, и тот не показался ей счастливым. Конечно, он улыбался, говорил, что всё хорошо, но какой-то огонёк исчез из его взгляда. И это очень беспокоило девушку, ведь у неё почти не было свободного времени, чтобы узнать, случилось ли что-то.
Занятия по верховой езде в этот день вёл Логан, хотя обычно предпочитал отдавать этот аспект заменявшим его преподавателям, которые специализировались лишь на этом. Кони в его присутствии слушались своих наездников и наездниц безукоризненно, но всегда шугались, если он, словно дрессировщик, ударял хлыстом о поверхность арены. Эмма заметила, что Нима держалась крайне сдержанно и почти всё время хмурилась во время этих занятий. Идину же всегда укачивало, она крайне плохо держалась в седле. Девушки буквально перетерпели это занятие, скрылись в раздевалке и после, чуть замешкавшись из-за приходившей в себя Идины, вышли позже остальных. Все три обернулись, когда их окликнули. Логан восседал на коне, который переступал с ноги на ногу, поскольку его только что остановили. На губах мужчины была улыбка.
– Долго же вы собирались, юные леди. Принимали душ?
– Не ваше дело, – холодно сказала Нима, ухватила Эмму и Идину, к их удивлению, за плечи и отвернула от Логана, выведя за пределы арены. Едва они покинули площадку, девушка стала мрачнее тучи.
– Ты чего? – осмелилась спросить Идина. Впрочем, «осмелилась» здесь неуместно – речь, скорее, шла об отсутствии чувства такта.
– Чёртов бабник, ненавижу его, – сквозь зубы проскрежетала Нима. – Старый козёл.
– Да не такой уж старый, – пожала плечами Идина. – Сколько ему, лет тридцать…
– Тридцать семь, – прервала её Нима.
– Ого, прямо так точно знаешь. С чего бы?
– У нас давняя взаимная антипатия на фоне учебного мировоззрения и взгляда на концепцию «охотника».
– Чувствуется. Между вами только что искры не летают.
– Ладно, не о нём речь, – сухо закончила разговор Нима. – Эмма, ты отчего-то очень рассеянная.
– А?.. Ах, да… простите, всё хорошо.
– С твоим светловолосым солнышком что-то случилось?
– Ты про Рафаэля?..
– Про кого же ещё. Такого чудного, милого юношу я ещё никогда не видела. Ребёнок ведь ещё, что он тут забыл.
– Я никак не успеваю к нему зайти, а у него, кажется, не всё в порядке.
– Так позвони.
– Он так и не купил коммуникатор.
– Он стоит всего-ничего.
– Не в этом дело – он забывает. Да и я предпочту говорить вживую… Он ведь никогда не признается, что что-то не так. А по глазам хотя бы что-то понять можно.
– У вас, кстати, такие разные глаза, – заметила Нима.
– Да? А, по-моему, цвет одинаковый, – пожала плечами Идина.
– Нет. У Эммы они зелёные, а у парнишки… даже не знаю, как сказать. Если бы соединили изумруд с бирюзой – получилось бы что-то такое.
Эмма скромно улыбнулась, не став как-то комментировать эти слова. Они расстались с Нимой, отправившись каждый на свои занятия. Когда девушка разобралась со всеми своими делами, было уже около 9 вечера, и сил идти к брату просто не было. Она лишь подошла к окошку, с некоторой грустью взглянув на потемневшее небо, в котором ветер гонял тучи. Если здесь начинались дожди – это было надолго.
