Да, здесь жить можно. Вот выстроим свою базу и начнём осваивать эти края… Байкал, горы, БАМ, вертолёты. А то на практике в Читинском управлении пришлось работать совсем в другой обстановке. Идёшь по сопке, а внизу трактора землю пашут, мимо разведочных канав коровы бродят, а по осени в лес за ягодой толпы горожан наезжают. Это сильно гасило во мне всякий энтузиазм. А тут совсем другое дело.
Поднявшись на крылечко и войдя в хибару «аэропорта», я отыскал справа по коридору дверь с табличкой «Диспетчерская». За ней в тесной комнатке стояли два стола буквой «Т», вокруг – несколько стульев. На длинном столе лежала большая карта, а за коротким сидел крупный усатый мужчина лет тридцати в синей аэрофлотовской форме и держал возле уха телефонную трубку. Сбоку от него на другом столе стояла большая, не чета нашей, радиостанция, которая помаргивала зелёным глазом и стрекотала разными атмосферными помехами. Выслушав то, что говорилось, и сказав пару слов в ответ, диспетчер положил трубку и повернулся к рации.
– Здравствуйте, – как можно твёрже сказал я.
Усатый развернулся обратно и посмотрел на меня так, будто только что заметил.
– Здравствуйте, – сухо ответил он.
– Мне лететь надо. На вертолёте… – Я немного оробел от его неприветливости. А также от того, что не знал, как делается заказ вертолёта. Что сначала: вынуть заявку и положить её на стол или рассказать на словах, куда мне надо лететь и зачем, а потом доставать бумаги? Чёрт его знает, какие тут порядки.
– Вы откуда? – спросил усатый.
– Я из города, сегодня прилетел.
– Да нет, организация какая? – немного досадуя, переспросил диспетчер.
– Гоуджекитская партия, – отвечаю. А какая ему разница, вообще-то?
– Гоуджекитская… В прошлом году работали?
– Летом работали. Начальник Вадим Семёнович. Но он сейчас в городе. А мне надо на участок, геолога сменить. Да груз небольшой забросить. Продукты там и прочее…
– Понятно, – промычал диспетчер. – Только сейчас бортов свободных нет.
– Да мне всего час полёта нужен. Туда и обратно. На Ми-два. – Я чувствовал, что мой голос становится просительным, нет в нём твёрдости, но другой интонации не получалось.
– Ми-два надолго занят. ПОХ летает.
– Это что?
– Промыслово-охотничье хозяйство. Сейчас старший охотовед должен подойти. С ним договаривайтесь…
Я сел на один из стульев. Минут через пять дверь открылась, и в диспетчерскую вошёл невысокий мужчина в дублёном полушубке.
– Ну что, Петя, – спросил он, – когда мои прилетают?
– Хитренко полчаса назад передал – расчётное прибытие в девять ноль пять, Павел Сергеич.
Павел Сергеевич взглянул на часы.
– Минут через двадцать. Хорошо. Ну что, ещё разок на Чаю, а завтра начнём вывозить с Томпы.
– Сколько рейсов туда планируешь? – спросил Петя.
– Там у меня двое в разных точках. А потом останутся самые дальние. Абчада, Котера, Левая Мама.
– Погода портится, – изрёк Петя. – По прогнозу с запада фронт идёт.
– Плохо. Надолго это?
– Дня на два. А то и на три.
– Может, по фактической получится?
– Если будут просветы, то возможно. – Диспетчер повернулся к рации, потому что оттуда прозвучал искажённый аппаратурой и помехами голос:
– «Ланита», я двадцать три триста сорок.
Петя ответил, потом, как я понял, пилот вертолёта запросил погоду в аэропорту. Петя стал передавать погоду, а я подошёл к Павлу Сергеевичу.
– Это вы сейчас летаете?
Он посмотрел на меня прищурившись.
