Матвеич нацелил очки в бумажку, потом сказал:
– За ними ехать надо, покупать. А магазин до шести.
– Так сейчас только пять.
– Может, завтра? С утреца. – Матвеичу не терпелось взяться за подготовку к рыбалке. Эти рыбаки – больные люди, не раз замечал. Маньяки какие-то.
– Да нет, давайте, Иван Матвеич, сегодня.
Матвеич поворчал, но надел шапку и сказал водителю:
– Ладно, Николай, поехали. Ну а вы, – обернулся он к плотникам, – завтра приходите. Ледобур-то есть у кого?
– Я возьму, – отозвался один из парней. – Только бормаш ещё нужен. Не подкормишь – не поймаешь ничего.
– А это что такое?
– Бормаш-то? Рачки такие маленькие. Без него за омулем не ходят.
– Где ж его брать?
– Люди ловят. Я знаю, у кого можно купить.
– Тогда со мной поехали. Эх, вот бы будочку сколотить… Ладно, потом сколотим.
Не понравились что-то мне эти рыбацкие разговоры. Нет, я тоже люблю рыбу ловить, но без фанатизма, и мне даже везёт иногда. Вот в прошлом году строил я со своим взводом дорогу к заставе на берегу Амура. Шёл как-то утром к недостроенному мостику через ручей и услышал: среди обрезков досок кто-то плещется. Пошарил рукой – вроде рыба какая-то. Я перегородил ручей досками и вверх, и вниз по течению, чтобы она не смогла никуда уйти, потом долго ловил её руками и наконец изловчился выкинуть на берег. Это оказался здоровенный язь, килограмма на два. Рыбина долго лежала на берегу, пока мы мостик достраивали, и спустя несколько часов всё ещё иногда разевала рот. А в обед мы на заставе всем офицерским корпусом её с большим удовольствием слопали, зажаренную. Да к тому же она икряной оказалась, мы из неё полный стакан икры выдавили. Начальник заставы капитан Гнедой всё не верил, что я её руками поймал. А замполит Лёня Таран сказал, что язь (или уж сазан это был, не помню) как раз в тёплое время года нерестится и любит заходить в такие вот маленькие притоки… Но у меня и мыслей не было, чтобы бросить всё и начать обшаривать ближние ручьи в надежде снова поймать что-нибудь подобное. А что, свободно. Офицеры с заставы мне не указ, а командир моей инженерно-дорожной роты – на соседней заставе, километров за пятьдесят вверх по течению. Сюда он не ездил, я держал перед ним отчёт по телефону вечером. И дня на два можно было взвод оставить на сержанта Пономарёва, а самому заняться чем-то для души – вот рыбалкой той же.
Но что делать – я Матвеичу не начальник. У меня задача – залететь на участок с продуктами. А за строительство базы он сам отвечает. Вот пусть и строит.
Стас сидел в своей каморке и ковырялся во внутренностях рации.
– Схема-то есть? – спросил я у него.
– Да ну, какая схема, – фыркнул он. – Данному телефункену триста лет в обед. Музейный раритет… Ого, снова в рифму!.. Сейчас везде аппаратура на транзисторах, а эта ламповая. Видал, какая громоздкая. Отдельно передатчик, отдельно приёмник. А что я могу – только контакты проверить. Вроде всё цело…
Он включил рацию и подул в микрофон, потом проговорил:
– Раз, раз, раз… Ну нет индикации на выход, и всё.
– Ладно, сиди думай, – напутствовал я его, а сам вышел на крылечко покурить.
В открытые ворота въехал наш «трумэн». Матвеич вылез из кабины и доложил:
– Вот, всё по списку купил, чего они заказывали.
– Хорошо, давайте в дом перетащим.
– Главное, бормаша я достал, – похвалился Матвеич. – Эх, завтра как начнём таскать!..
– Не говорите «гоп», – остановил я его. – И вообще вы сюда не рыбачить приехали.
