– Следующего нет. За мной не занимали. Так что можете без спешки посмотреть на мой зуб. Внизу справа. Болит второй день.
Галина указала мне на кресло и начала исследовать мою нижнюю челюсть. Потом спросила:
– Давно болит?
– Я же говорил. Второй день.
– Что-то вы сочиняете, по-моему. Дырка есть, но очень маленькая, зуб крепкий, не шатается. И десна не опухла. Вера Сергеевна, говорите, направила?
– Ну да.
– Так сначала она вас осматривала?
– Да. У меня диагноз был ошибочный. Думали, простуда, а потом оказалось – зуб… Никакого терпения нет.
Галина взглянула на меня с сомнением, но я был совершенно серьёзен. Почему бы в самом деле не запломбировать зуб заранее, пока по-настоящему болеть не начал? Тем более что это хорошо бы проиллюстрировало необходимость моего вылета с участка. К тому же мне хотелось подольше посидеть наедине с… врачиней. Бог – богиня, граф – графиня… Я обрадовался своей находке. Так и буду её называть.
Галина отошла к столу, что-то полистала, потом вернулась и снова спросила:
– Значит, болит?
Я готов был дать руку на отсечение, что в её глазах мелькнула весёлость. Всё-таки таешь понемногу, врачиня. Конечно, строгость тебе идёт, но хочется посмотреть и на твою улыбку. И я её дождусь. Хоть одно будет утешение в сегодняшнем бестолковом дне. А полное утешение наступит, когда вернётся из Куморы Суханова. Или не наступит совсем.
– Болит, – ответил я.
– Придётся удалять, – заключила Галина. Она достала шприц и взяла из коробочки ампулу. – Не бойтесь, сейчас укол поставим, больно не будет. Новокаин хорошо переносите?
– Постойте, какой новокаин, – завозражал я. – Вы же сами сказали, что зуб крепкий, не шатается.
– Удалять будем другой зуб. У вас зуб мудрости режется, и режется неправильно.
– Какой такой зуб мудрости?
– Так называют последний в ряду зуб, восьмой. Он вырастает после всех других. Или совсем не вырастает. Но часто он растёт криво. Подпирает соседний зуб, и оба болят. Поэтому лучше сразу его удалить.
Она ещё и лекцию мне читала! Но несмотря на то, что она мне всё больше нравилась, терять зуб я не собирался.
– Знаете, – сказал я, – пока на зуб мудрости я не жалуюсь. Мудрость мне пригодится. Вы не можете удалять то, на что я не жалуюсь.
– Когда станете жаловаться, будет поздно. Начнутся невыносимые боли. А вы в это время опять куда-нибудь на вертолёте улетите. Открывайте рот.
– Не открою. У меня даже больной зуб перестал болеть от вашего коварства.
– Испугались? Потому что он у вас сразу не болел, я же видела. Зачем вы меня обмануть хотели?
– Так и вы мне про зуб мудрости, наверное, преувеличили, – упрекнул я её. – Я вам анекдот напомнил, а вы сразу решили ему последовать.
– Надо было вас проучить. А то заходит в кабинет и начинает сказки рассказывать… Так зачем вы ко мне пришли? Бюллетень я вам всё равно бы не выписала, если вы этого хотели.
Интересно, долетела Суханова до Куморы или нет? Сколько туда лёту? А может, возвращается?..
– Бюллетень мне не нужен. Просто сегодня всё по-дурацки как-то идёт… Напишите, что зуб у меня удалили, или что там нужно. И я уйду, – сказал я, пересев на стул.
– Зачем это вам?
– Ну пусть будет такая запись. На всякий случай. Иначе могут пострадать хорошие люди.
Не мог же я растолковывать ей, что этой записью полностью обеспечу себе легенду, по которой сейчас жил, как разведчик в глубоком тылу.
– Как это – на всякий случай? И кто может пострадать?
