Виток представил, как это было, и захохотал. Славно было снова сидеть на кухне у Петьки, не спеша опустошать бутылку и разговаривать «за жизнь». С приездом Даши эти посиделки прекратились, хотя Пётр и звал иногда. Но Виток не хотел оставлять Дашу одну вечером. Это сегодня вот расслабился немного.
– А вообще, конечно, будущее за нами! – вернулся он к разговору. – Но вот такой новый человек, как в этом кодексе прописано. – Я не уверен, появится ли он когда-нибудь. Даже и через двести лет. Такой дистиллированный, без недостатков… Не как индивид – они-то, может, и будут попадаться, – а как вид в целом. Это всё равно что капитан Гагарин.
– Не понял, – крутанул шеей Пётр. – При ч-чём тут Гагарин?
– Ну как же. Гагарин полетел старлеем, а приземлился майором. Капитаном не был. Так и тут.
– Да ты прямо философ… М-мануил Кант, йё… понский бог. – Пётр всё труднее ворочал языком.
Виток посмотрел в окно и встал из-за стола. Петька хоть и здоровяк, а пьянеет быстро. Хорошо сидим, но надо идти.
– Ну, пошёл я. Темнеет уже, Даша меня потеряет.
– С-сдаваться идёшь? Тогда всем привет…
Вошла Лариса с сумками.
– Уй ты, мой маленький, уже набрался. Быстро что-то.
– Пст! – грозно сказал Пётр. – П-потеряйся!
– Ой, как я боюсь… Ну пойдём, пойдём. Сейчас ты у меня ляжешь, отдохнёшь…
Лариса привычно начала управляться с Петром. Он что-то неразборчиво бормотал и пытался погладить её ниже поясницы. Виток вышел на улицу. Дневная оттепель сменилась лёгким морозцем. Под ногами стеклянно хрустели ледышки. В синеющем небе мигали первые звёзды. Впереди, на другой стороне улицы, тепло и уютно светилось его окно. Он вспомнил про пустые глазницы своего нового дома, и по сердцу пробежал холодок. Засветятся ли они когда-нибудь? С такими доходами стройка лет десять будет тянуться. Что-то надо делать.
