Камень Реальности - страница 4

Тогда я еще не знал, что это было только началом. Что впереди меня ждут другие миры, другие версии людей, которых я знал и любил, и что мое отчаянное желание вернуться домой приведет меня в самое сердце конфликта, который угрожает существованию всех реальностей.

Но в тот момент я знал только одно: я должен найти способ активировать камень снова. Должен вернуться к Роуз, к своим родителям, к своей жизни.

Что бы это ни стоило.

Первую ночь в чужом мире я провел в городском парке, свернувшись калачиком на скамейке под старым дубом. Октябрьский воздух был холоднее, чем в моем мире, и к утру я проснулся продрогшим до костей, с затекшими мышцами и растущим чувством отчаяния.

Сны были кошмарными. Мне снилось, что я бегу по бесконечным коридорам, заполненным дверями, каждая из которых ведет в другую версию моей жизни. В одной Роуз была замужем за моим лучшим другом Майком. В другой мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было десять. В третьей я сам умер от детской болезни и никогда не встретил Роуз.

Проснувшись с головной болью и сухостью во рту, я понял, что мне нужен план. Паника и отчаяние не вернут меня домой. Нужно изучить этот мир, понять его правила, найти информацию о камне и способах его активации.

Первым делом – еда и временное жилье.

У меня в кармане было двадцать три доллара – деньги, которые я взял перед прогулкой на случай, если захочу купить что-то для Роуз. Но когда я попытался купить булочку в пекарне, продавщица с недоумением рассмотрела мои банкноты.

– Что это за деньги, молодой человек? – спросила она, женщина лет сорока с усталыми глазами и мукой на фартуке. – Я таких никогда не видела.

Банкноты в моих руках выглядели точно так же, как всегда, но женщина смотрела на них, будто я протягивал ей игрушечные деньги. Я быстро извинился и вышел из пекарни, понимая, что валюта этого мира отличается от моей.

К счастью, у меня были наручные часы – подарок папы на шестнадцатилетие. Серебряные, с гравировкой "Моему сыну с любовью" на задней крышке. Расставаться с ними было больно, но голод и холод оказались сильнее сентиментальности.

Ломбард находился в той же части города, что и в моем мире, но выглядел более мрачно. Вывеска "Ссуды под залог" была выцветшей, окна грязными, а владелец – тощий мужчина с золотыми зубами – осмотрел часы с недоверием.

– Где ты это взял, мальчишка? – спросил он подозрительно.

– Подарок от отца, – ответил я честно.

– Хм. Работа хорошая, но времена тяжелые. Много людей приносят семейные ценности. – Он взвесил часы в руке. – Дам пятнадцать долларов.

Я знал, что часы стоили гораздо дороже, но выбора не было. Пятнадцать долларов местной валюты позволили мне купить простую еду – хлеб, сыр, яблоки – и снять койку в дешевой ночлежке на окраине города.

Ночлежка была мрачным местом. Длинный зал с двумя рядами железных коек, где ночевали рабочие, бродяги и все те, кому некуда было идти. Воздух был затхлым, пахло немытыми телами и дешевым табаком. Мужчины лежали на койках, курили, тихо разговаривали или просто смотрели в потолок пустыми глазами.

Хозяин ночлежки – старик с седой щетиной и красными от пьянства глазами – окинул меня оценивающим взглядом:

– Откуда будешь, паренек? Говор у тебя не совсем местный.

– Из соседнего штата, – соврал я. – Приехал искать работу.

Старик горько рассмеялся:

– Работу? Да тут половина города без работы сидит уже десять лет. Депрессия, знаешь ли. Заводы закрываются, фермы разоряются. Но койку я тебе сдам – деньги не пахнут.