— Что случилось? — слишком тихо, словно нас мог услышать кто-то посторонний, спросила я.
— Ничего хорошего, — папа помассировал надбровные дуги и тяжело вздохнул. — У Кости возникли серьезные проблемы. Он «поймал» огнестрельное. Так сложилось, что ближайшим пунктом для передышки оказался наш дом.
— Разве не логичней было бы прямиком в больницу отправиться? — тревога продолжала грохотать в моем сердце, но я, сдерживая ее, задала вдогонку еще один вопрос: — С ним… с ним всё в порядке?
— Ерунда. Пуля угодила в плечо. Единственное, что прошла не на вылет. Пришлось повозиться с ней, чтобы нормально вытащить. Но в больницу ему нельзя. Никто вообще не должен знать, что он здесь, — папа со всей серьезностью посмотрел на меня. — Понятно?
— Понятно, — ответила я.
— Пару дней полежит у нас. Придет в себя, а затем его заберут.
— Кто?
— Его люди.
— Какие-нибудь бандиты? Не просто так его подстрелили, верно?
— Иля, тебя это вообще не должно касаться. Единственное, что мне нужно, чтобы ты сегодня побыла дома и присмотрела за Костей. Он сейчас спит, а мне нужно возвращаться на работу.
Папа не удержался и умыкнул со стола пару бутербродов, которые я сделала на скорую руку вслед за супом.
— А как же нормально пообедать?
— Уже не успею. Но хочу сказать, что у тебя даже бутерброды получаются по-особенному вкусно. Я такие сам никогда не сделаю, — папа устало мне улыбнулся и ушел.
Поглядев на свежесваренный суп, я не ощутила ничего, кроме прилива тошноты из-за нервного перенапряжения. Всё еще стремясь заблокировать любые негативные мысли, я принялась за немедленную уборку и кормежку Спартанца. После я пособирала все вещи Кости и отправила их в стиральную машину.
Как только с домашней рутиной было покончено, я не спешила расслабляться и включив ноут, поторопилась списаться со своей уже фактически начальницей, чтобы разузнать насчет будущего графика работы. В скором времени я должна буду занять место девушки, которая уйдет в декрет. Пока что никаких новых нюансов не возникло, всё шло четко по плану.
Я даже не успела опустить крышку ноута, когда услышала за дверями спальни тихое постанывание и странный глухой шум. Насторожившись, я аккуратно убрала с колен ноут, поднялась и медленно подошла к дверям. Ничего, кроме шума крови в собственных ушах, я больше не расслышала, но всё равно потянулась к ручке, чтобы аккуратно заглянуть внутрь.
На разобранной наспех кровати с немного испачканными красно-коричневыми пятнами крови простынями никого не было. Открыв двери пошире, я шагнула в спальню и тут же ощутила, как меня крепко сжали и приставили нечто холодное и твердое к виску. На секунду мне показалось, что я от страха вот-вот упаду в обморок.
— Дернешься, пристрелю, — раздался у самого моего уха тихий хриплый и лишенный хоть каких-либо эмоций мужской голос.
5. Пять.
Я сделала два глубоких вдоха и два рваных выдоха, прежде чем почувствовала, что меня медленно отпустили. Несколько секунд я стояла неподвижно, потому что боялась, что могу потерять сознание, если решусь сделать хотя бы шаг. Пространство спальни перед глазами угрожающе качнулось, после чего снова замерло в своем привычном положении.
Похоже, для одного дня… Нет… Даже не дня, а для последних нескольких часов мой организм пропустил через себя слишком огромную дозу адреналина и шока. Я далеко не сразу поняла, что еще какое-то время дуло пистолета вжималось в мой висок, а затем и его убрали.
