– Сдачу от прачек мне принеси. Себе удержи за поход три обола. – Стасипп грозно насупливается, Эхем удаляется к воротам. Ему в спину раздражённо летит: – Пусть незаметно поштопают там, где порвалось. Поторопи их. Долго ждать я не буду. Отглаженное завтра принесёшь.
Эхем складывает грязное в мешок, перелазает с помощью лестницы через ворота. За воротами раздаётся громкий крик «Вора поймали!». Следом за криком вопит и кто-то голосом Эхема: «Не бейте меня, я не вор!». В ворота отчаянно барабанят. На стук спешит Алкеста. Дева вся в чёрном, в её правой руке короткий кинжал. Открыв ворота, Алкеста застаёт порядком избитого возничего в окружении трёх незнакомых людей. Точнее, двух незнакомых мужей седовласых, в возрастах почтенных, и улыбчивого Фаэтона позади них.
– Хайре, дева! Этот субъект и в самом деле ваш слуга? – обращается вежливо к Алкесте один из седовласых мужей, тот, что слева.
– Эхем, наш возничий, – подтверждает Алкеста. – Не вор он!
Эхема отпускают. Возничий отряхивается, взваливает на спину мешок, со словами «Брошу службу постылую» хромает по пустой улице.
– Хайре, Алкеста! – машет рукой Фаэтон. Выдаёт скороговоркой загодя заготовленное: – Дочь Стасиппа, ты прекрасна сегодня, впрочем, как и вчера.
На юношу недовольно оглядывается муж седовласый, тот, что справа.
– Ты откуда знаешь девицу столичную? – строго спрашивает Фаэтона муж.
– Филострат познакомил вчера на агоре, отец!
– А Филострат откуда знает девицу? – продолжает распрос муж, тот, что слева.
– Ой, а этого я не знаю. Вы у него сами спросите, – не растерявшись, отвечает Фаэтон.
Родитель Фаэтона находит нужным представиться Алкесте.
– Капаней, магистрат, пришёл за Стасиппом.
– Магистрат Пиндар, отец Филострата, – называется муж, тот, что слева. Указывает взглядом на кинжал: – Убери, он не пригодится.
Появляется босой Стасипп в простом белом экзомисе. Поприветствовав сухо пришедших, предлагает магистратам пройти в дом.
– Что привело вас ко мне? – по дороге в андрон обращается Стасипп к Капанею.
– Так я и знал! – Капаней жестом педотриба берёт Стасиппа за левое ухо. – Ты позабыл про обещание?
– Обещание? Примирение с Менесфеем? Не позабыл. – Стасипп со второй попытки высвобождается от хвата Капанея.
– Кто тебе этот дом вернул? – Капаней останавливается у домашнего алтаря и укладывает правую руку на алтарь.
– Ты, – тихо признаётся Стасипп.
– Оденься в приличное. Немедля пошли примиряться, – властно распоряжается Капаней. – И вот что, Стасипп. Был я вчера у Менесфея. Поговорил о тебе с умирающим. Сжалился Менесфей, готов тебя принять. – Капаней играет глазами. – А если ты как следует подготовишь речь примирения, покаешься в нужных словах, то, возможно, Менесфей подобреет, изменит завещание, включит тебя в число наследников.
– Не может быть! – восклицает Пиндар. – Менесфей так прямо и сказал?
– Не сказал, но дал мне понять. – Капаней поглаживает рукой алтарь. – Умирающий как узнал про твою дочь, попросил её привести. Понимаешь, к чему всё это?
– Понимаю, ты хочешь награды, Капаней, – улыбается во весь рот Стасипп.
– У Менесфея из прямых наследников только ты и остался. – Пиндар по-заговорщицки недобро усмехается.
– Одна десятая часть от того, что тебе перепадёт по завещанию, – твёрдым голосом быстро выговаривает Капаней.
– Можешь и не мечтать. – Стасипп смеётся. – Мне ничего, кроме ужасных унижений, от Менесфея не перепадёт. Речь готовить? Ха-ха! Уже представил, как он меня проклянёт и будет глумиться. Менесфей очень острый на язык. Вам от него тоже немало достанется.
