Противовеса тьме почти не было. Немногие, чью душу в кровь рвала боль из-за творящегося, уходили все дальше от побережья, объединялись в группы наподобие монашеских орденов, но лишенных определенной веры, и все, что правило ими, – желание помочь и защитить. Сперва они только лечили, выживая благодаря нескольким семьям сильнейших воинов. Потом что-то случилось. Страшное, немыслимое и непоправимое, и ни в каких легендах не сохранился поступок Хозяев Моря, но боль и отчаяние крупнейшего ордена переросли в гнев. Как жестокость и ненависть Моря были почти всесильны в то время, так боль и любовь в сердцах будущих Стражей стали настолько сильны, что чувства обернулись стихией и вырвались из душ. Стражи выбрали путь судей и прокляли полуостров, решив, что его тьма больше ни на шаг не продвинется с этих земель, и ни одна новая светлая душа не найдет дороги к Морю, не принесет спасения, и жители земель захлебнутся в собственном зле. Ярость была так сильна, что от боли сердец преграда, начертанная духом, воздвиглась в камне. Поднялись Горы, перекрыв дороги с полуострова, а Стражи, обретшие силу сражаться и наносить удары без оружия, только силой внутренней воли, стали охранять их, не позволяя перейти кордон ни в одну, ни в другую сторону.
Со временем Горы разделились на два кордона – часть Стражей, более терпимая и щадящая, ушла охранять участок Гор за болотами, приняв решение пропускать на эти земли людей из внешнего мира, давая тем самым шанс местным жителям впитать новые идеи, взгляды, отношение к миру. Маленький городок, состоявший из пришедших на эти земли по перевалу, продолжал медленно развиваться, понемногу догоняя в развитии земли за Горами.
Единственные, кто имел шанс избежать участи вечных затворников-стражей и получил выбор – пойти с ними и охранять Горы или остаться среди проклятых, став врагами бывшим друзьям, – семьи Древних воинов. Среди кланов были принявшие и одну, и другую сторону и была одна семья, отказавшаяся делать выбор – брать на себя роль судей или предать союзников.
Говорят, когда воздвигались Горы и Рихарды не пошли за своими прежними братьями по оружию в Стражи, их сердце раскололось пополам и все поколения рода сходили с ума, выбирая между долгом защитника, долгом рода и зовом собственного сердца. У каждого воина был свой рок, губивший его. Человек мог быть одержим деньгами, но, собирая их всю жизнь, разом отдать все и идти снова в путь, мучимый своей внутренней битвой. Он мог безумно любить свою семью, но одного брата закрыть собой в бою, а другого продать врагам. Он мог идти на корабле в море и утопиться в тоске по земле. Каждого бил, добивал свой внутренний бой как отголосок давнего, не сделанного до конца выбора. И при всем этом у каждого была Судьба, его путь, который шел по пятам, куда б ни свернул человек. Воин мог пройти мимо, мог не заметить, но поворачивались все дороги, время шло вспять, и вот измученный, прошедший не свои войны, он приходил к порогу, от которого сбежал годы назад, и находил часть своего сердца. Это нельзя было отнять у рода, этому нельзя было научить младенца. Как бы и с кем бы ни вырос ребенок Рихардов, ему суждено было взять наследственный кинжал – Бездну – в руки и найти путь к своему дому. А потом умереть в предначертанном бою, потому что воины уходили рано и с рождения знали, что пришли в этот мир ради единственной битвы, которую им суждено выстоять, но не пережить.
