Малина.
Чёрт возьми, она всё ещё пахла малиной.
Довольный, как кот, вжался крепче, чтобы впитать этот аромат, но насладиться не успел.
Она резко дёрнулась, толкнула меня с такой силой, что я даже отшатнулся.
Не ожидал, если честно. Даже чуть мотнул головой, приходя в себя.
– Ты охренел? – заорала девчонка, перекрикивая музыку.
Я только ухмыльнулся.
– Чего орёшь, Малинка? – лениво спросил, глядя прямо в её сверкающие от злости глаза.
Она сжала кулаки.
– Не трогай меня!
– Поздно, уже потрогал.
Вижу, как она взрывается. Губы сжимаются, щеки заливает яркий румянец, а глаза мечут молнии.
Чистое удовольствие.
– Ты что, глухой?! – огрызается, но не уходит.
А значит, играем дальше. Но пока решил разглядеть получше.
Тёмно, но дискотечный шар работал на совесть, разбрасывая по залу переливчатые блики. Они пробегали по её лицу, то освещая его, то вновь оставляя в полумраке.
Но мне хватало.
Чёрные волосы разбросаны по плечам, прядь падает на лицо, но она её даже не убирает, только щёлкает взглядом, пытаясь меня прожечь.
Плевать, не сработает.
Щёки горячие, румяные, то ли от танцев, то ли от злости.
Но я не видел, чтоб она танцевала, поэтому поставил бы на злость.
Губы – полные, сочные, а в уголке чуть поблёскивает в свете огоньков – чёрт возьми, это что, блеск?
Какого хрена, Малинка? Я терпеть не могу слизывать эту дрянь на губах. Вечная эта липкость, привкус химии, который остаётся во рту и мешает нормально насладиться вкусом самой девчонки.
Но, будь тут сок малины… Вот это было бы другое дело.
Я бы накрыл её губы своими, языком прошёлся по уголку, где заблестело, и собрал бы всю сладость.
Давил бы на неё, заставляя выгибаться, но не отпускал бы. Пока не кончится весь вкус. Пока она сама не прижмётся ко мне и не застонет мне в губы.
Но вот незадача.
Вместо малины у неё этот чёртов блеск.
Не повод ли исправить ситуацию?
Резко сократил расстояние. Руки сами протянулись, обхватили её голову. Тёплая кожа под пальцами, волосы – мягкие на висках.
Она вздрогнула. Я видел, как расширились зрачки. Сначала удивление. Потом – страх. А уже следом – воинственность.
Малинка, ты реально хочешь со мной потягаться?
Я знал этот взгляд. В нём читалось не только предупреждение, но и вызов.
Чего ты боишься, девочка? Что я тебя съем?
Может, именно этого тебе и хочется?
Я медлил. Не из-за сомнений. Нет, уверенности во мне хватало. Просто хотелось разглядеть её ещё лучше.
Губы – полные, блестящие. Как будто мёдом намазаны. Как будто специально для меня.
Запах. Арбуз? Ну прекрасно!
Вдохнул глубже, втягивая в себя этот свежий, летний аромат. Чуть сладковатый, но не приторный. Приятный, зовущий. Дразнящий.
Она не шевелилась. Дышала часто. Прерывисто.
Скажи, Малинка, ты ждёшь этого? Или надеешься, что я передумаю?
Не дождёшься.
Наклонился ближе, дыхание обожгло её кожу, и в последний момент замер.
Даю тебе секунду. Всего одну.
Либо ты оттолкнёшь меня, либо…
Глаза вспыхнули азартом, губы тронула ухмылка. Все в ней будто говорило: “Давай, рискни”.
А я что, не рискну? Всегда готов.
Но прежде чем успел сократить расстояние окончательно, её ладошки скользнули по моему прессу. Медленно, с нажимом, будто проверяя, а настоящий ли я.
Настоящий, Малинка, даже не сомневайся.
Пальчики прошлись выше, задержались на груди, потом двинулись вниз, к поясу, скользнули по бокам и… вот это поворот – прошлись по моей заднице.
Вот так номер.
Я прищурился, не двигаясь, давая ей полную свободу. Она изучала меня. Или, может, играла?
