Капитализм для народа. Либеральная революция против коррумпированной экономики - страница 8

В связи с неопределенностью, во многом связанной с сегодняшней популистской реакцией, деловые круги начали выдвигать требования о предоставлении им особых привилегий и инвестиционных гарантий. Вспомним Программу государственно-частных инвестиций, предложенную в марте 2009 года министром финансов Тимоти Гайтнером: в рамках этой программы крупные частные инвесторы, по сути, получили субсидии в два доллара на каждый инвестированный ими доллар. Подобные привилегии и гарантии подогревают гнев общественности и приводят к возникновению популистской реакции, подпитываемой, прежде всего, ощущением того, что правительство и крупные участники рынка оказывают друг другу содействие за счет налогоплательщиков и мелких вкладчиков. Политики, не желающие быть связанными в общественном представлении с компаниями, которым они пытаются помочь, сами поощряют популистские нападки и даже принимают в них участие. Легитимные инвесторы покидают рынок, не будучи уверенными в том, что они могут рассчитывать на новые контракты и верховенство закона. Что, в свою очередь, оставляет оказавшимся в тяжелом положении фирмам единственный выход – обращение за поддержкой к государству; а это лишь способствует укреплению кланового капитализма. Я наблюдал подобные процессы в Италии: это порочный круг, выбраться из которого непросто.

Однако даже при наличии сильного популистского давления всего этого можно избежать. Как будет показано в седьмой главе, снижение транспортных расходов в конце XIX века способствовало росту глобализации, аналогичному тому, который мы наблюдаем сегодня; многие представители американского среднего класса испытали на себе серьезное давление, а некоторые компании получили огромную власть. Тем не менее целью энергичного популистского движения, возникшего в ответ на эти события, стало вовсе не уничтожение капитализма, но сдерживание непомерной власти корпораций. Вновь созданная Популистская партия не сумела добиться каких-либо значительных результатов на выборах; однако предложенная ею платформа и ее требования оказали важнейшее влияние на многие реформы Теодора Рузвельта (от антитрестовских законов до прозрачности отчетных документов, от борьбы с мошенничеством до меньшей концентрации финансовой системы), позволившие установить новое властное равновесие и обеспечить эффективность капиталистической системы в США. Можем ли мы сегодня направить гнев популистов не на разрушение системы рыночной экономики, но на борьбу с клановым капитализмом и коррумпированными элитами?

Действовать необходимо сейчас – пока США не вступили на южноевропейский путь, приводящий к водворению системы кланового капитализма, или на южноамериканский путь, ведущий к долгосрочному упадку. Необходимо – ни много ни мало – переосмыслить традиционные политические категории. Американский политический спектр традиционно делится на проделовые круги, понимающие суть экономического стимулирования и желающие расти за счет его умелого использования, и антиделовые круги: последние, по словам Черчилля, считают бизнес «хищником, которого нужно убить» или «коровой, которую следует постоянно доить».

По мере ослабления идеологических различий стороны пришли к новому пониманию того, кто именно станет дойной коровой: налогоплательщики. Естественно, обе стороны с восторгом поддерживают тесный союз деловых кругов и правительства. Настоящая линия раздела проходит между теми, кто вошел в этот порочный союз, и теми, кто отказался в нем участвовать. Подавляющее большинство последних придерживаются крайне левых взглядов и продолжают считать бизнес хищником, которого следует убить. Политики и интеллектуалы, выступающие в защиту рынка и при этом понимающие, какой чрезмерной властью обладает крупный бизнес, встречаются куда реже, чем следовало бы. Тем не менее большинство американцев признают, что крупный бизнес и свободный рынок – совершенно разные вещи. По результатам подсчетов Индекса финансового доверия, публикуемого чикагской школой Бута/Келлога (я один из руководителей этого проекта), 53 % американцев согласились с утверждением «Свободный рынок – лучшая система для создания богатства», тогда как 28 % воздержались от оценки этого утверждения, а 19 % не согласились с ним. Аналогичным образом, 51 % американцев согласились с утверждением «Крупный бизнес искажает работу рынков ради собственного блага», тогда как 30 % воздержались от оценки, а 18 % не согласились с утверждением. Иными словами, большинство американцев верят в силу рынка, однако испытывают беспокойство в связи с влиянием на него крупного бизнеса.