Здоровенный кузнец взобрался на лестницу, приставленную к потайной двери, да так, что та заскрипела под его весом, внимательно обследовал увесистый замок, почесал затылок и с умным видом изрёк:
– Открыть, ваше сиятельство, конечно, можно… Но надобно подумать… Просто так замок не возьмёшь, эвон хитро как сделан… Видать, мастера потрудились…
Шарль не сомневался: тамплиеры были действительно мастерами по части всяческих тайн и умели охранять их.
– Что ж, думай. Но быстрее. Сколько времени тебе понадобится? – поинтересовался он у кузнеца.
Тот спустился по лестнице на груду камней – всё, что осталось от башни, – затем на землю.
– Пару дней… – ответил он.
Исидора же сгорала от нетерпения, ей поскорее хотелось проникнуть в тайны, сокрытые пеленой веков. Шарль предложил ей взорвать дверь остатками пороха, которые уцелели в стражницкой для зарядки аркебуз и хранились в специальных рожках. Но Исидора сразу же отвергла это предложение, умерив своё нетерпение, ибо надеялась, что в тайнике хранятся магические и алхимические манускрипты, которые тамплиеры охотно скупали во всей Европе.
* * *
Дормез благополучно достиг предместий Валанса, когда колокола монастыря ордена Валломброза отзвонили вечернюю зарю. Именно в этом, ничем не приметном монастыре Сконци завещал укрыть Бернара.
Настоятель монастыря, почтенный отец Кристиан, лично знал покойного генерала ордена иезуитов и питал к нему дружеские чувства. Помимо этого, в последнее время орден Валломброза оказывал иезуитам неоценимую помощь в борьбе с ересью и сатанизмом, пустившим корни на территории Франции и Прованса.
Поэтому, когда поздно вечером к воротам монастыря подъехал богатый дормез, запряжённый четвёркой буквально загнанных лошадей, на дверцах которого братья-валломброзанцы так и не смогли разглядеть геральдических знаков, они тотчас доложили об этом настоятелю.
Настоятель лично принял Белуччи и Гилермо. Иезуиты рассказали ему о скоропостижной смерти Сконци в замке Аржиньи, опустив излишние подробности той страшной ночи, и что покойный генерал передал кольцо власти своему давнему другу – графу де Аржиньи, которому можно всецело доверять, а его сына надобно укрыть в стенах монастыря, ибо мальчику угрожает опасность.
Настоятель Кристиан не стал чинить подробные расспросы иезуитам, потому как придерживался простой истины: меньше знаешь – крепче спишь. Он приказал предоставить вновь прибывшим братьям келью в донжоне. Высота башни составляла примерно десять туазов, и с верхней площадки хорошо просматривались все окрестности. Именно это обстоятельство, по мнению настоятеля, лишало злоумышленников возможности незаметно приблизиться к монастырю.
Настоятель приказал разместить кучера, форейтора и Жиля в странноприимном доме для паломников, которым ведал отец Валентин, ибо они не приняли послушания и не могли постоянно находиться на территории монастыря совместно с братьями-валломброзанцами.
Бернар тяжело перенёс внезапную разлуку с родителями и привычной обстановкой. На какое-то время его утешило присутствие Жиля, но старый слуга не мог заменить ни отца, ни матери, ни шумных сыновей прислуги, с которыми он привык делить свои детские шалости.
Хоть Белуччи и попытался сочинить более-менее правдоподобную историю, из-за которой Бернара перевезли в монастырь, мальчик всё равно пребывал в дурном настроении и тосковал по Аржиньи. Тем более что большую часть времени ему приходилось проводить в небольшой келье, из стрельчатого окна которой он наблюдал за полётом птиц да причудливой формой облаков, проплывавших по небу. Его навещал Жиль, а Гилермо развлекал чтением церковных книг. Лишь изредка Бернар спускался во внутренний двор монастыря, да и то под неусыпной охраной иезуитов.
