Робин вздохнул, запрокинул голову, взлохматил волосы.
— Почему ты соврал?
Голос Джейсона не был укоряющим, он просто интересовался. Робин косо улыбнулся:
— Мне кажется, Империя будет не рада, если мы спасёмся.
— Думаешь, им так важно сохранить секретность?
— Думаю, да, — он стал нервно переплетать пальцы, горько улыбнулся, — подумать только... я буквально вчера говорил с одним другом, — он зажмурился, потёр лицо ладонями, глубоко вздохнул, — надеюсь, он ещё жив. Так вот, он говорил, что понятия не имеет, что будет со станцией и персоналом после окончания проекта. Он ещё пошутил, что всё это суперэксклюзивное оборудование можно смело толкать на звезду, ему больше нигде нет места в целом мире. Мне ещё тогда каракатица на душу легла.
— Какая каракатица? — нахмурился капитан.
— Холодная, скользкая и мерзкая, — косо улыбнулся Робин. — Это выражение такое, не знаешь, что ли?
Джейсон пожал плечами:
— При мне его никогда не использовали.
Они оба замолчали, стало слышно, как шипит вентиляция. Робину вдруг стало жутко, он сказал, просто чтобы о чём-то заговорить:
— А ты, когда летел сюда, тоже, наверное, рассчитывал на скорое назначение на лучший корабль Империи? А тут такое... — он развёл руками, очерчивая разом всю комнату и ситуацию. — А у меня тридцать пять дней до окончания контракта было. Я на планету собирался, деньги копил...
— Любишь планеты? — мягко улыбнулся Джейсон, Робин хмыкнул:
— А ты не любишь, что ли?
— Я мало о них знаю, меня готовили к космосу.
— А, ну да, космический волчара, — он улыбнулся, опустился в кресло, вцепившись ногами в ножки, закинул руки за голову: — На планетах здорово. Я был всего на четырёх, больше всего на Рохане, я там вырос, — он коротко рассмеялся, — дрянное местечко. Скалы и пустыни, купола, жилые комнаты в шахтах. Там гравитация выше земной, ходить тяжело. Зато когда прилетаешь на другие планеты — будто паришь! Как на Цирконе. Вот там — рай земной. Там, кажется, даже воздух сине-зелёный и вкусный... Ты там был?
— Нет, — покачал головой Джейсон, — но хотел бы, им все восхищаются.
— Я три раза был, а ещё хочется. На Джавиале шесть лет учился, тоже неплохо, но какая же там шумная местная живность! Поубивал бы. В местных аптеках беруши — дефицит, быстро разбирают, — они вместе посмеялись, тут комнату встряхнуло и повело в сторону, подвижные предметы заскакали по помещению, Робин едва успел схватиться за стол, обернулся к капитану:
— Маску надень!
И сам быстро стал натягивать респиратор. Наконец их перестало трясти, где-то завизжала пила, грохнуло, раздались тяжёлые шаги магнитных ботинок, в проёме двери показалась фигура в форменном скафандре спасателей.
У Робина с сердца как будто свалилась та самая каракатица, от облегчения хотелось прыгать и смеяться, он радостно подался навстречу. Спасатель проверил датчик на рукаве и провел ладонью по шее, отключая шлем. По плечам рассыпались длинные каштановые волосы, девушка быстро осмотрела их обоих цепким профессиональным взглядом, удовлетворённо кивнула:
— Нормально. Ещё живые есть? — оба синхронно замотали головами. — А мертвые?
Робин опустил глаза, ему почему-то казалось, что это он виноват во всём. Девушка по-своему истолковала их молчание, кивнула на дверь, ухмыльнулась:
