Она не видела, как он оказался рядом, почувствовала только обхватившие её руки и горячее дыхание в волосах:
— Лиз, что ты такое говоришь... Ты знаешь законы, я знаю законы, Лиз! — Она не могла ничего сказать, продолжая закрывать лицо руками и плакать, он гладил её по плечам, говорил что-то о законах и долге, императрица упёрлась в его грудь руками и отодвинулась, заглядывая в глаза. Ей как-то вдруг стало абсолютно всё равно, что там она должна, глаза высохли и зажглись безумным огнём обречённости.
— Вопрос не в том, можно ли это. Вопрос в том, можешь ли ты это. — Велеслав молчал, она держала его взгляд, стараясь не упустить ни мгновения. — Вель, мне плевать на законы. Я никогда тебя ни о чём не просила, если ты мне откажешь — не попрошу больше никогда. Ты хотел бы иметь со мной общих детей?
— Конечно...
— Тогда сделай это! — Элиза улыбнулась, увидев на его лице напряженную работу мысли, если он уже начал обдумывать, как это сделать, значит, всё почти получилось. — Насколько реально украсть мой генетический материал?
— Нереально в принципе, — он качнул головой, глядя в сторону, в глазах с немыслимой скоростью мелькали варианты, он потёр подбородок: — Нет, невозможно. Ваших клеток нет ни в одной клинике, кроме императорской, да и там только в одном экземпляре. Завтра у вас возьмут новые клетки, а старые извлекут из хранилища и уничтожат при куче свидетелей, там всё опечатано и защищено круче некуда, я сам делал. Разве что...
— Что?
Он замотал головой, поджал губы, твёрдо посмотрел в её глаза:
— Лиз, это не просто преступление, это государственная измена. Если всё раскроется...
— А ты делай так, чтобы не раскрылось, — она свой выбор уже сделала, а отрубив голову, по волосам не плачут. — Что ты придумал?
— Я могу заменить клетки Императора своими.
Она ахнула, расширенными глазами глядя на него. Верховный качнул головой:
— Или так или никак. Всё происходит очень быстро, клетки берут, запечатывают в специальный контейнер, несут в соседнюю лабораторию и там сразу же проводят манипуляции и помещают в репликатор. Емкости дезинфицируются, ничего не остаётся. Единственный шанс — заменить содержимое контейнера во время упаковки и переноски. Печать делал я, за ночь успею сделать копию и всё подготовить.
Она смотрела на него, не решаясь заговорить, сознание отказывалось воспринимать такое — она не просто пойдёт против закона, она обманет всю Империю.
— Наш ребёнок станет наследником?..
— Ты сама сказала сделать это, — он взял её лицо в ладони, посмотрел в глаза, — Лиз, это не будет иметь большого значения для Империи, мой геном достаточно разнообразен, пусть в нем не так много родовитых фамилий, но есть великие полководцы и короли, несколько исследователей, учёных, море богатых и влиятельных аристократов, тех, кто сам пробил себе путь наверх...
— Вель...
— И ещё, я почти полностью азиат, как и Император, так что кровосмешения не случится.
— Вель, мне всё равно, кто твои предки, — она успокаивающе провела пальцами по его щеке, улыбнулась: — Мне достаточно того, что это будет твой ребёнок... Других вариантов точно нет?
Он медленно качнул головой:
— Разве что вывезти контрабандой образец твоей и моей крови за пределы Империи, там найти какую-нибудь нелегальную лабораторию и заплатить им, чтобы приблизительно собрали клетку из двух геномов, и продержали у себя репликатор всё время инкубации. Но тогда ребёнка придётся везти назад опять же контрабандой, и даже если всё получится, у него никогда не будет нормальной жизни, потому что ни личной карты, ни собственных детей он не увидит никогда. А следовательно, не получит образования, работы, жилья... Ну, ты понимаешь.
