— Я не разбираюсь в кораблях.
— Император тоже не разбирается. Но я тебе объяснил и ты всё поняла, а ему объясняли главнокомандующий, два офицера генштаба и я, но он упёрся и подмахнул всю стопку документов, на которых красовался чёртов «Орион». Развиваться нужно путём улучшения качества, а не количества и размеров, это тебе любой бухгалтер скажет. А его сраное величество выбрал не принципиально новое оружие, а большой старый корабль. И министры за него проголосовали, всем Верховным Советом, всей своей грёбаной зажравшейся аристократией!
— Успокойся, я тебя поняла.
— Я пятнадцать лет успокоиться не могу. — Велеслав взял из вазы яблоко, стал вертеть в руках. — Лиз, неужели ты не видишь? Пять веков назад мы сотрясали космос, нас боялись, реально боялись, а не «дипломатически учитывали наши возможности», — он явно передразнил министра внешней торговли, она хмыкнула. — Боялись, потому что в случае невыполнения договорных обязательств мы не «высылали ноту протеста», а отправляли звено «грифонов» и высчитывали неустойку из их производственных мощностей, хорошо так высчитывали, одни воронки оставались. А сейчас? Ну скажи, ты же сидишь на советах, ты слушаешь отчёты — скажи!
— Мы движемся к мирной политике.
— Да, моя дорогая императрица, — он прицелился в неё пальцем и кивнул, — именно это меня больше всего и бесит. Человек — зверь по своей природе, ему постоянно нужно кого-то жрать и с кем-то соперничать, иначе он начнёт искать, с кем повоевать среди своих. Мы хищники, Лиз.
— Ну, ты-то уж точно, — она хмыкнула, он разломил яблоко напополам и косо улыбнулся:
— Естественный отбор ещё продолжается. Мы, человечество, должны объединиться против Чужих.
— И уничтожить их?
— Да. Если они проиграют, значит, недостаточно хороши для того, чтобы жить.
— Ты считаешь себя перстом судьбы? Или верховным судьёй эволюции, способным решать, кому жить, а кому умереть?
— Лиз, те виды, что вымирали на протяжении истории Земли и освоения космоса, исчезли не просто так и не в один миг, они тоже хотели жить и пытались что-то для этого делать, но оказались слишком слабыми, тупыми и неприспособленными, у них отобрали еду и территории более сильные и развитые, а ничтожества просто передохли от голода. И я не «перст судьбы», я же не запрещаю им защищаться — пусть сопротивляются.
Императрица потёрла виски, пытаясь найти слабину в его теории, покачала головой:
— А что же ты будешь делать, когда перебьёшь Чужих?
Он откусил от половины яблока, ухмыльнулся:
— Торговый Союз давно напрашивается, я начну с него, а когда он подчинится Империи, настанет черёд Чужих. А когда и они кончатся, начнём давить гниль внутри человечества. Но, думаю, я до этого времени не доживу.
Она помолчала, взяла со стола вторую половину яблока, задумалась.
— Расскажи мне подробно о сегодняшнем нападении.
— Группа боевиков высадится на большой террасе, пробьётся к подвалу и возьмёт в заложники Императора и тебя. Вас спрячут там по тревоге, не подавай вида, что что-то знаешь, но приготовься к подъёму около двух ночи. Сына я тайно вывезу за город, в больницу, у меня есть доверенные люди.
— Как ты это объяснишь?
— Ему подсыпят в еду одну секретную разработку, имитирующую острые симптомы аллергии, — он увидел её встревоженное лицо, поднял ладони: — Ничего опасного, я на себе проверял. Больница охраняется не хуже резиденции, там не будет боёв.
