Растянулась гармонь, играя «Шумел камыш, деревья гнулись». Гармонист Иван, закрыв глаза и шевеля густыми бровями, тянул меха трехрядки, а гости, подперев щеки кулаками, от души пели. Особенно выделялись «Подберезовики», старательно попадая в ноты, соблюдая тональность и вообще блистая всеми этими вокальными вибрациями, присущими профессиональному хоровому пению. Тихон Авдеевич и Таир не пели: один – из вредности, другой – слов не знал.
Члены экипажа затонувшей «Тушки» тоже молчали, страдальчески морща лбы и вздыхая – видно, сильно переживали. Конечно, не каждый день тебе выпадает «счастье» утопить самолет! И выпить-расслабиться им нельзя – комиссия, в первую очередь, перед тем как свернуть кровь, проверит эту самую кровинушку на наличие алкоголя. Доказывай потом! Поэтому командир и второй пилот довольствовались квасом, стюардесса – клюквенным морсом, а бортмеханик – кизиловым компотом. В числе трезвенников были и дети – те с аппетитом уплетали сладкие пироги и прочие вкусности, запивая лимонадами. А еще, смеялись над взрослыми и обстреливали их вишневыми косточками. В общем, на той, детской стороне стола, было шумно и весело.
Песня закончилась, все снова наполнили рюмки и, как полагается, выпили за родителей. Тихон Авдеевич навернул стакан и снова погрузился в пучину молчаливого отрицания. Полились неспешные застольные разговоры: о пережитом, о насущном, просто ни о чем.
Капа, сняв прилипшую косточку с щеки, погрозила хихикающей Ларисе и встала.
– Друзья! Давайте выпьем за наших пилотов?! Ведь если бы не они, мы бы сейчас не сидели за этим замечательным свадебным столом, не радовались…
– Ну, это еще как посмотреть, – перебил сидевший рядом толстяк. – Может, это по их вине мы тут сидим.
Капа быстро склонилась к нему и угрожающе прошипела:
– Я тебе сейчас ухо откушу!
Мужчина боязливо моргнул маленьким глазками и отодвинулся. Капа снова обвела взглядом присутствующих.
– Так вот, хочу поблагодарить экипаж за профессионализм, за наши спасенные жизни, за жизни наших детей! Спасибо, ребята! Слава героям!
– И Господу нашему слава! – сказала еще одна трезвенница – женщина с размокшей Библией. Подняла стакан с березовым соком.
Над столом взметнулись десятки рук с наполненными рюмками.
– За экипаж!
– За героев!
– За вас, ребята!
Экипаж расчувствовался: смущенно кашлянул командир, задрожал подбородок у второго пилота, покраснел бортмеханик, прослезилась стюардесса. И хоть сейчас они были одеты в гражданскую одежду и мало напоминали летный экипаж – они были героями, честно выполнившими свой долг.
– Спасибо, товарищи пассажиры! – стюардесса по имени Жанна смахнула слезы с длинных ресниц и улыбнулась. – Очень приятно!
Иван снова растянул меха и запел удивительно красивым тенорком:
Мы, друзья, перелетные птицы!
Только быт наш одним нехорош:
На земле не успели жениться,
А на небе жены не найдешь!
Припев подхватили все:
Потому, потому что мы пилоты!
Небо наш, небо наш родимый дом!
Первым делом, первым делом – самолеты!
Ну, а девушки?! А девушки потом.
Первым делом, первым делом – самолеты!
Ну, а девушки?! А девушки потом…
Экипаж рыдал в лучах славы.
***
Ашот Чибухчян уже в который раз взглянул на табло, почесал жесткий курчавый затылок и побежал в справочную. Жена Оля и пятилетняя дочь Ануш, очень похожая на отца черными глазами и носом с горбинкой, остались ждать. Рядом сидел носатый дядя в кепке и нетерпеливо поигрывал ключом от «Волги».
