– Ага! Попалась!
Приходько ускорился, подбежал к краю и увидел отчаянно брыкающуюся девчонку в руках милиционера.
– Ну, чистый волчонок! Не удержу! – кричал милиционер. Приходько, несмотря на свою внушительную комплекцию, проворно спустился и кинулся на помощь коллеге, который уже успел потерять фуражку и получить в ухо.
– Не удержу, Микола! – хрипел из последних сил милиционер.
Приходько попытался ухватить ее за ноги, но она с таким остервенением сопротивлялась, что в руках остались лишь тапочки. В следующий момент не совсем чистая пятка угодила ему точно в глаз.
Звезды, сине-красно-белые, вспыхнули и закружили в бешеном хороводе.
Сержант осел и схватился за подбитый глаз. К счастью, к ним уже бежал третий сотрудник станционной милиции. Втроем кое-как скрутили нарушительницу и доставили в отдел.
***
– Фамилия, имя, отчество, – ручка замерла над журналом учета задержанных.
– Анна Аркадьевна Каренина, – буркнула Капа и отвернулась.
Дежурный офицер отложил ручку и хлопнул по журналу.
– Ты мне тут шутки шутить будешь?! Анна Каренина, ага! С какой целью оказалась на платформе?!
Капа улыбнулась.
– А что еще Каренина могла делать на платформе?
– Роман читала? – недоверчиво прищурился милиционер. – Не слишком рано?
– Читала, – со вздохом ответила она. – Да-с-с.
Капа соврала: роман, взятый в детдомовской библиотеке, она не осилила – в силу возраста, наверное. Сдалась на третьей странице, так ничего не поняв, но все-таки поинтересовалась у воспитателей насчет краткого содержания. Трагичный уход Анны, конечно, потряс до глубины души, поэтому Капа дала себе слово обязательно прочитать роман позже и самой выяснить, что же заставило главную героиню поступить так, как она поступила…
Лейтенант еще раз бросил в нее недоверчивый взгляд и неожиданно засмеялся, и смех его был настолько усталым и совсем незлобивым, что у Капы дрогнуло сердце. Ей вдруг стало жалко этого дяденьку в погонах, совсем молодого, но уже с такими старыми глазами, словно он ими видел такое, что не дай бог никому. Продольный шрам на правой щеке и отсутствующий мизинец на левой руке лишь подтверждали догадки.
«Наверное, был на фронте», – с сочувствием подумала Капа.
Лейтенант прекратил смеяться.
– Мы же все равно узнаем, – миролюбиво сказал он. – Детдомов у нас не так много – найдем. Утром наверняка поступит сигнал о твоем побеге.
Капа это понимала, поэтому призналась нехотя:
– Градова Капитолина Алексеевна. 10 лет. Детский дом номер 5.
– Ну, вот видишь. А то – Каренина! – удовлетворенно сказал дежурный и сделал запись в журнале. – Что делала на вокзале? Почему скрывалась от милиции?
– Искала поезд до Севера, – пожала плечами девочка.
– Зачем?
– Решила покорить Северный полюс, – ответила она и добавила с вызовом. – Имею право!
– Северный полюс?! – лейтенант аж привстал.
– Ага, – грустно подтвердила она, понимая, что Север ее уже не дождется, а вот грязные кастрюли и закопченные казанки в детдомовской столовой – вполне.
Через час за ней пришел воспитатель Ефим Никанорович. Он забрал Капу и пообещал, что руководство детского дома сделает все возможное, чтобы подобные случаи не повторились. На прощание пожал руку сержанту Приходько, сверкавшему свежим синяком, и вместе с воспитанницей вышел за дверь.
Она медленно шла по темной улице и тоскливо слушала нравоучения о том, насколько вероломно ее вопиющее поведение и неслыханной дерзости проступок подрывают устои советского общества. И что-то там еще про свой аморальный моральный облик…
