«Ну, ладно. Считай, что уговорил. – Чабан как бы нехотя потянулся рукой вперед. Санин не мешал ему взять папку из своих рук. – Посмотрю. Если туфта – верну обратно. Если нет – приедешь за баблом.» Чабан развязал тесьму, достал дело и вернул общую папку Санину.
«Ну, что ж. Тогда – по рукам. И позвольте теперь откланяться. Завтра жду вашего звонка.»
Санин оставил общую папку на сиденье и, подвинувшись на край, повернулся к Чабану спиной. Открыв дверь, он выкарабкался наружу и снова заглянул в темноту салона.
«До завтра, Петр Евгеньевич.»
«Пока, майор.»
Санин захлопнул дверь и выпрямился. Машина мгновенно тронулась, обогнула Политехнический музей и через мгновение скрылась за поворотом на улицу Куйбышева – фу ты, Ильинку! «Ничего-ничего, когда-нибудь привыкну.» На лице Санина расплылась довольная улыбка. «Ну, что ж. Похоже, все складывается как нельзя лучше. Он обязательно купит папку. Как только начнет читать – обязательно купит! Или попытается меня кинуть. Но мне это уже не важно. Главное – он начнет поиски. Начнет дергать все свои связи, ставить на уши всех своих людей. Подключит свой ресурс, свое бабло, без которого я бессилен. И приведет меня к перстню!»
24 августа 1991 г.
Здание КГБ СССР на Лубянской площади
С самого утра в холле, расположенном за КПП со стороны Фуркасовского переулка, был установлен траурный постамент, перед ним – корзины с цветами. Каждый приходящий утром сотрудник проходил мимо и склонял голову в память о погибшем товарище, его фотография в черной рамке с красной полосой была наклеена на закрепленный на подставке лист ватмана. Сверху черным шрифтом было выведено: «Геройски погиб при защите здания КГБ от штурма, спровоцированного экстремистами 23 августа 1991 г.»
С фотографии смотрело лицо с добродушной улыбкой. Ниже стояла подпись: «майор госбезопасности Ю. С. Санин».
Глава 1
31 августа 1941 г.
г. Роттах-Эгерн, озеро Тегернзее, Бавария
Ничего нет на свете прекрасней баварских Альп! Особенно теперь, в чудесное время года, когда осень только набирает силы и лето все еще властвует безраздельно, когда утопают в зелени садов аккуратные домики с резными створами, когда блестит и играет на солнце спокойная гладь озера Тегернзее и дышат облаками покрытые зеленью тучные склоны вставших на постой на окраине городка горных громад.
Фрау Шнайдер, экономка семьи Меллендорфов, вышла на задний двор и на минуту застыла, любуясь красотой, спокойствием и порядком. Хлопот в этот воскресный день было много. В обязанности фрау Шнайдер входила организация праздничного обеда, который ее хозяйка, фрау Меллендорф, устраивала по случаю помолвки сына Франца с Адель Циммерман, дочерью торговца недвижимостью, уважаемого в городе члена городского совета Роттаха. На переднем дворе заканчивались последние приготовления к празднику. В кухне кипела работа – повар крутил на вертеле шкворчащую свиную тушу, его помощники тушили в чанах квашеную капусту, таскали из погреба пивные бочонки, варили в котле пузатые белые сосиски, а на сковородах жарили коричнево-серые нюрнбергские, гремели посудой, таская ее на накрытый скатертью массивный дубовый стол. Гостей ждали много, было приглашено сорок человек, но фрау Шнайдер не выказывала ни малейших признаков беспокойства. В ее хозяйстве всегда царил порядок и точный расчет. Сейчас, в два часа пополудни, настало время позаботиться о цветах, и фрау Шнайдер искала садовника Йохана.
