Свершилось то, чего я так долго ждала: я в Академии. У меня появились друзья, и в целом все идет именно так, как я себе представляла. Но восхищение первого дня схлынуло, а я почувствовала себя маленькой потерявшейся девочкой. Я вдруг поняла, что не смогу вернуться домой тогда, когда захочу. Всё серьезно. Теперь мне придется приложить все силы, чтобы достойно учиться. Надеюсь, куратор не успел нажаловаться моему отцу? Папа просил не подвести род Илмари, а я… Да еще непонятное наказание маячит впереди, что тоже радости не прибавляло.
— Элиза! — это Ароника догнала меня и взяла под руку. — Я тебя ждала у крыльца, а ты уже убежала. Что-то случилось?
— Нет-нет, ничего! — я улыбнулась подруге, прогоняя печаль. — Все хорошо.
Все действительно было не так уж плохо. По крайней мере до тех пор, пока в аудиторию, где расположился наш курс, не заглянул мастер Вайс.
— Мисс Илмари, пройдемте со мной, — спокойно сказал он, но я сразу поняла, что совсем скоро меня настигнет заслуженное наказание.
Мастер Вайс ни разу не обернулся, пока вел меня к двери преподавательской комнаты. Сейчас преподавательская была пуста.
— Присядьте.
Я притулилась на краешек мягкого дивана и тут же почти провалилась в него. Такой диван отлично подходит для отдыха, но не для серьезной беседы. Даже выпрямиться не получалось, но я, как смогла, расправила плечи.
— Не бойтесь, Элиза, я вас не съем.
Мастер Вайс не садился, стоял напротив.
— Дайте мне вашу руку.
— Мою руку?
Не могу объяснить, с чем был связан мой страх. Я понимала, что опасность мне не грозит, но… Мы вдвоем в комнате, и шум дождя за окном, а мастер Вайс возвышается надо мной и зачем-то просит мою руку…
Волнуясь, я протянула ему ладонь, а мастер Вайс быстро коснулся ее тыльной стороны своей здоровой рукой. Так быстро, будто ожидал, что лишнее промедление вызовет у меня гримасу ужаса.
Я ощутила мурашки на коже, и легкий холодок пробежал по венам.
— Что?..
— Моя печать, мисс Илмари. Мне жаль, что я вынужден применить это дисциплинарное средство. На две недели вы под домашним арестом, а я слежу за каждым вашим шагом. Учебные аудитории, столовая, библиотека и спальный корпус — это теперь ваш маршрут на ближайшие дни.
Страх как рукой сняло, на его место пришла обида. Две недели! Никаких посиделок с друзьями, никаких прогулок, никаких вечеринок!
— Но!..
— Вы что-то хотите сказать в свое оправдание?
— Нет.
Я опустила голову: что тут скажешь.
— Возвращайтесь на занятия.
Голос его звучал уже не так сурово, мне даже почудилось в нем участие. Он явно не получал удовольствия от того, что ему приходилось поступать со мной так сурово.
Я вдруг подумала, что он, возможно, понимал меня как никто. Мне казалось, что у Алариса Вайса не было друзей, и, в отличие от меня, не было даже надежды их завести. Наверное, он очень одинок. А тут еще орда бестолковых первокурсников, так и мечтающих угодить в переделку. Я хотела было сказать своему куратору что-нибудь ободряющее, но вовремя прикусила язык: еще решит, что я пытаюсь смягчить наказание.
Я представляла себе грядущие две недели как две бесконечности, заполненные тоской и одиночеством. Но уже вечером первого дня выяснилось, что я сделалась невольной героиней и едва ли не мученицей. Все сочувствовали мне и старались поддержать. В корпус проводили огромной толпой, где были не только первокурсники-водники, но и стихийники, с которыми я познакомилась на посвящении. Вик, конечно, тоже был тут как тут.
