– Вы хотели показать мне, что на этом судне у вас больше власти, чем у меня? – спросил он. – Прекрасно. А сейчас я покажу вам, что случится с теми, кто захочет стать большим князем, чем сам князь. – И, обернувшись к охранникам, скомандовал: – Хаддада и Яммуша – к аварийному шлюзу!
– Что ты собрался с ними делать, владетель? – раздался негромкий голос Илуша, которого вместе со всеми пригнали к лазарету.
– Я их выброшу за борт, Земля – свидетель! Мне не нужны на судне бунтовщики и те, кто вообразил, что может приказывать самому князю!
При этих словах над толпой протестантов пронесся глухой ропот, на который Даган, впрочем, внимания не обратил. А доктор, до которого только сейчас дошло, чем могут закончится его пререкания с владетелем, страшно побледнел и упал бы в обморок, если бы его с двух сторон не поддерживали.
– Ты разгневан на Хаддада, владетель, – Илуш почтительно склонил голову. Похоже, из всех недовольных он один решался вести переговоры с князем. Хотя, откровенно говоря, до сих пор невозможно было определить, относился ли советник к кругу смутьянов или держал нейтралитет, стараясь примирить стороны. – Но Яммуш при чем?
– Ты слышал, как он хотел выставить меня из лазарета? Я этого не потерплю! Ни на «Шторме», ни на каком другом судне моего княжества никто не смеет указывать мне на дверь. Неужели до сих пор не доходит?
– Князь, а кто же будет лечить людей? Капитана можно заменить старпомом, тем более что Хаддад уже практически мертв. Но доктора ты ассистентом не заменишь.
При этих словах Даган злобно оскалился. Доводы советника имели смысл. Оставаться без квалифицированного специалиста, когда позади только половина пути, было неразумно. Даже неопытность князя не помешала ему понять это, хотя гнев по-прежнему смущал владетельную душу и юное честолюбие жаждало возмездия.
– Но я должен наказать его!
– Это было бы крайне нежелательно, владетель.
– В таком случае, пусть отправляется под арест! С нынешнего дня ему будет позволено покидать каюту только для того, чтобы выполнять свои обязанности в лазарете. До конца экспедиции! Бахал! Ты слышишь?
– Да, владетель.
– Князь, но капитан Хаддад все равно при смерти, стоит ли… – Илуш, видя, что его миротворческие усилия приносят плоды, попытался развить успех, но Даган взорвался:
– Все! Хватит с меня! Я пощадил одного смутьяна, но я не собираюсь прощать всех подряд! Сегодня я прекрасно увидел, к чему приводит такая политика. Вы, толпа скотов, нуждаетесь в примерном уроке, и вы его получите, клянусь галактикой! Бахал! Пусть Хаддада тащат к шлюзу!
– Великая вселенная! – простонал Яммуш, к этому времени почти пришедший в себя. – Его выбросят в скрытом потоке! Это же уникальный случай! Владетель, разреши, я поставлю на тело капитана датчики, чтобы знать, что происходит с живой материей…
В толпе, которая после слов князя снова начала было роптать, кое-где раздались смешки. Научный фанатизм доктора проявился настолько не к месту, что сумел слегка разрядить даже эту, накаленную до предела, атмосферу. Конечно, смех мог показаться кощунственным, но разве капитан уже не был почти мертв? Во всяком случае, многие протестанты теперь думали именно так.
Даган же, который, выпучив глаза, пялился на Яммуша, пока тот молил его за науку, в конце концов не выдержал и сорвался на визг:
– Нет! Ты под арестом! Бахал, пусть его немедленно запрут в каюте! А если я услышу от него еще хоть слово – он все-таки отправится вслед за Хаддадом!
