Холодное утро, дымок сигаретный,
И всякая чушь по сознанью ползет.
Тяжелые мысли и в дымке рассветной
Соловушка грустно о чем-то поет.
О чем ты грустишь, беззаботная птица?
Тебе ли скучать, трубадур и певец?
Ты создан любить и в любви веселиться,
И песнею быть для влюбленных сердец.
Взлетела под солнце последняя нота,
Соловушка голову набок склонил,
Как будто, с последним высоким аккордом,
Лишился последних своих птичьих сил.
– Ты думаешь мы о любви лишь мечтаем?
И только о чувствах любовных поем?
Мы многое видим, мы много летаем.
И песни о всем на земле создаем.
Мы видели невскую битву когда-то,
И с Ольгой Княгиней страдали от горя,
Смеялись и плакали в наших балладах,
О всех, тех кто выжил средь бранного поля.
Мы пели когда разгромили французов,
Свистели во след даже Наполеону,
И видели, плакал от счастья Кутузов,
И пели о всех, не дошедших до дома.
Слагали мы песни под залпы Авроры,
На штурм провожая солдат, моряков,
И песней своей мы, за городом город,
Будили от тяжких царских оков.
Война сорок пятого – страшное время,
Мы пели в надежде хоть чем-то помочь,
И трель соловьиная над батареей,
Звучала, звенела всю темную ночь.
Мы вместе со всеми потом возрождали,
Страну из руин, и строили Бам,
Мы песней своей как могли помогали,
Чтоб было хоть капельку легче всем вам.
Но даже в тяжелое, смутное время,
Любви было больше и больше страстей,
Так что же случилось теперь со всеми?
Что даже птицам петь тяжелей.
Так мало осталось чистого светлого,
Любви, доброты и тепла – по чуть-чуть.
И как много чувств, в пустоту, безответных,
Всё чаще и чаще охота взгрустнуть.
И мы – беззаботные вольные птицы,
Стараемся боль вашу переварить,
И с новым рассветом, как жизни страницы,
Благое и доброе учим ценить.
Холодно утро. Дымок сигаретный,
Умолк соловей. И в рассветной тиши.
За умною птицей, словами поэта,
Поставила точку, свой стих завершив.
