Каракули гениального графомана. Лучшее - страница 19



Как часто бываем к любви не готовы,
Живем принимая, не благодаря.
И только теряя ценить начинаем,
Вот только возврата назад уже нет.
И часто мы сами же разрушаем,
И гасим надежды таинственный свет.

Экспромт, чуть-чуть похожий на рэп

Кап кап кап кап…
Дождь за окном по крыше стучит – небо плачет.
Поздно что-то менять, уже не будет иначе.
Кутаюсь в теплый халат совсем не новый.
Мысли в такт дождю стучат – любимый на всё готова.
Только не молчи, скажи хоть слово.
Ночь накрывает тоской словно покрывалом.
Сколько мы знакомы с тобой – боже как-же мало.
Перебираю в бреду осколки острые памяти.
Ногами босыми иду и больно падать мне.
Ну почему ты молчишь, ведь ты совсем не каменный!
Письма твои храню и всё, что с тобою связано.
Глупые мысли гоню, сама собой наказана.
Сердце устало стучит – зачем ты дура поверила.
Прячусь от глупых обид за толстыми стенами, дверями.
Всё это тоже пройдет, пройдет, конечно, со временем.
Ты где-то там далеко не знаю чем занимаешься.
Не вспоминая про нас и позвонить не решаешься.
А, может, просто не хочешь и номер мой удален уже.
А, может, в чувстсвах к другой на новом ты вираже.
И всё-равно, что давно моя душа в неглиже.
Забуду всё, словно сон, кошмарный бред неосознанный.
Спасибо за счастье с тобой, за миг короткий и розовый.
А дождь конечно пройдет, не может дождь идти вечно.
И теплый халат упадет на пол в мерцании свечном.
Я встречу новый рассвет с другим в любви быстротечной.

Моё высочество

По капле, по слову, по буковке,
Осколочки счастья складывать.
На нитку судьбы, как бусинки,
Минутки нанизывать сладкие.
Чтобы в момент одиночества,
Перебирая их пальцами,
Шептать – ты моё высочество.
Так было. Есть. И останется.
И верность хранить неиспачканной,
Чище наряда свадебного,
Пока он подружек пачками,
Дарует счастьем украденным.
Он даже не помнит их имени,
Сколько их было – не считано,
Неспешной походкой ленивою,
Эмоции спят забытые.
Холодные губы растянуты,
В улыбке змеиной, каверзной,
Бесчувственный и беспамятный,
С обличьями, каждый день разными.
Живущий в своё удовольствие,
Чужою питаясь слабостью.
С присущей всем демонам вольностью.
С обманчиво – лживой сладостью.
Мой демон. Моё пророчество.
И мне от тебя не спрятаться.
Шепчу – ты моё Высочество.
Так было. Есть. И останется.

Black black heart

Роняя холодные слезы, проснулось осеннее утро.
Дождем бесконечно грустным сознание грубо будит.
И вроде, всё как обычно, и всё как всегда как-будто.
Но черное-черное сердце любить уже больше не будет.
Оно, как и все хотело любви бесконечно нежной.
Стихи в пустоту дарило словами давно избитыми.
В ответ получало только бури холодные снежные.
И черное-черное сердце покрылось корой антрацита.
Наивное, нежное, хрупкое горячими красными буквами.
Писало повесть нелепую, не зная, что пишет пророчество.
Оркестр оглушительно траурный туш исполняет трубами.
А черному-черному сердцу любить уже больше не хочется.
Капельки крови отчаянно корчились в ярком пламени.
Сжигая всё то, что помнило и то, что так долго любило.
В последний раз чувства ненужные взвились погребальным заревом.
И черное-черное сердце теперь навсегда остыло.

Ангел-Хранитель

Я сижу на краю пропасти, на коленях у меня лежат два больших, белых, красивых крыла.

Я выдергиваю по одному перышку, словно гадая на ромашке, любит/не любит. И я заранее знаю ответ… Но… Пока бьется сердце, надежда живет.

Мой ангел стар и вечно пьян,
Бубнит всегда: «Не плачь, прорвемся,