И скривился от отвращения, выдыхая обратно. Запах был и здесь. И куда сильнее, чем внутри.
И это вовсе не мышка…
Я светил фонарем вокруг себя, левой рукой вцепившись в косяк ворот. Туман съедал луч фонаря, я видел только белесую муть, и все. Луч истаивал в каких-то паре метров от меня. Ничего не рассмотреть. Если хочу что-то увидеть – надо двигаться.
Стараясь не вдыхать глубоко, я повел носом. Откуда тянет мертвечиной?
Кажется, слева. Не решаясь оторвать руку от стены конюшни, ведя по ней кончиками пальцев, я сделал пару шагов, снова принюхался. Да, тянуло с этой стороны.
Ведя рукой по стене, я шел дальше, запах становился все сильнее. А потом стена ушла из-под пальцев.
Я вздрогнул и шагнул обратно, жадно нащупывая стену.
Вот она! Я боялся отпустить ее. Туман давил на меня, окутывал со всех сторон. Если я сделаю несколько шагов прочь, я уже не увижу стену, туман проглотит ее… и расступится ли вновь, вернет ли ее, когда попытаюсь вернуться? Или сколько ни иди, стены не будет… Останется только туман…
Туман и темнота. А за ними есть еще что-то… кто-то…
Не сходи с ума!
Я хотел развернуться и броситься к дому – но я знал, что это будет за чувство, когда я зажгу свет. Запалю камин. Как смешны будут все страхи, что сейчас владеют мной – и как мерзок я буду самому себе. Трус. Маленький жалкий трус.
Я направил фонарь вниз и поводил вокруг. Вот дорожка, идущая вокруг конюшни, вдоль самой стены. Загибается налево. Все так, как и должно быть.
Я шагнул дальше – и вздрогнул. Что-то мягкое было под ногой…
Мгновенный ужас окатил меня – и пропал так же быстро. Это всего лишь комья прелых листьев. Сбились к коротким прутьям, торчащим из земли, да и застряли здесь. Лежат и гниют. Я всего лишь сошел с дорожки, она здесь очень узкая. А дальше – обрубки кустов. Кавказец подрубил их, чтобы не разрастались.
Светя фонарем под ноги, я двинулся дальше.
Трупный запах стал так силен, что меня затошнило. Что это может быть? Дохлая лесная зверюшка? Птица?
Но здесь же их нет, Диана их всех вывела отсюда. И уж совсем невероятно, чтобы кто-то забрел-залетел сюда, в эту пустую глушь, только для того, чтобы умереть тут…
Я вдруг понял, куда привел меня этот путь. За дальний угол конюшни, где с краю зарослей кустов – рукотворная прогалина, испещренная холмиками.
А потом под ногами, в расплывчатом круге света, среди темной земли – появилось что-то светлое. Почти белесое. Даже на взгляд податливое, как размякшая от воды бумага, но это была не бумага, это была кожа, человеческая кожа, черт знает сколько времени пролежавшая в земле, землистая, синюшная…
Я бы заорал, но воздух комком застрял в моем горле, а ноги сами рванули меня назад.
Лишь когда спина уперлась в стену, я осознал, что именно видел в неверном свете фонаря. Нога. Человеческая нога. Лодыжка и ступня. Фонарь высветил только их, потому что я направлял его вниз. Но дальше, в темноте и тумане…
Меня била дрожь. Все мышцы напряглись, и колючий жар разливался по ним – энергия, не находившая выхода. Тело стало будто чужое, а я – лишь гость в нем. Руки, ноги – я их чувствовал, но управлял ими кто-то другой, напуганный до смерти. Я лишь наблюдал за всем этим со стороны. Во сне. Это просто сон.
Я светил фонарем перед собой.
Тот… То, что было впереди – до него всего три-четыре шага.
Я выдернул из кармана Курносого – с ужасом понимая, что это не поможет. Мальчишка был без крови, а тем двоим Гош прострелил головы. И если они могут двигаться… если они все еще могут двигаться… что им мои пули?
