Так я и наткнулся на погибающего Лари… Сейчас он обитает в техногенной части зиккурата, Сердцевине, где, как и у нас в подвале, не видно неба и солнца.
Сейчас он оборудовал несколько лабораторий в разных частях города, а жил в самой обычной двухкомнатной конуре в многоярусной обитаемой части Сердцевины - Улье.
До Улья добираюсь в десять, и еще полчаса, готовый в любой момент выхватить пистолет, иду по плохо освещенному каменному коридору, где справа и слева однотипные пронумерованные железные двери, из-за которых доносятся крики, или детский плач, или музыка. Но обходится без неприятностей. Если Лари нет дома, придется ночевать, где найду место.
Останавливаюсь напротив двери с цифрой 4589, подаю условный сигнал: по два удара трижды. Из-за двери доносится шорох, возня.
- Кого принесло? – возмущается Лари, хотя отлично видит меня в глазок.
- Ты когда собираешься возвращать долг? – отчетливо произношу я.
Фраза обозначает, что мне нужны его услуги определенного рода.
- Жди там, - говорит он.
Минут десять, растянувшихся в целую вечность, подпираю стену, ловлю настороженные взгляды редких прохожих, только двум подросткам, целующимся в коридоре, все по барабану. Наконец Лари являет свой светлый лик, его изумрудно-зеленые благодаря линзам глаза лучатся, лицо настолько подвижно, что не успеваешь считывать эмоции. Он недавно мыл голову, и волосы высохли не до конца, из-за чего вместо привычного «одуванчика» у него на голове четыре антенны из кудрей.
- Знаю, поздно, - говорю я. – Прижало.
- И тебе привет, Леон. - Он шагает по коридору, беспрерывно почесываясь и похлопывая себя по набедренным кобурам, сто лет его знаю, но до сих пор понять не могу, это у него нервные подергивания или он под веществами. – Прям тебя прижало, или у кого-то левого залет?
- По ходу, меня, - отвечаю мрачно.
Остальную часть пути молчим. На огромной подземной автостоянке, перечеркнутой лучами прожекторов, больше напоминающей кладбище машин, Лари находит свой фургон с металлическим кузовом без окон, ключом открывает дверцу, включает свет внутри и запирается там. У него в фургоне живет Билл, глухонемой помощник, который, видимо, уже спит, и требуется несколько минут, чтобы он очухался и сел за руль, ведь дечипирование должно происходить в движении, чтобы нас невозможно было отследить.
Заметив возню на охраняемой территории, из темноты выходят два мрачных бородача с дробовиками, один берет меня на мушку, второй стучит в фургон и рокочет:
- Лари, у тебя все в порядке?
Со скрипом опускается стекло фургона, Лари высовывает руку, здоровается с бородачом.
- Да, все ок. Вы ж знаете, что Муравья никто, кроме меня, не заведет. Но вы молодцы – следите!
Потеряв к нам интерес, бородачи удаляются, а я думаю, что мне завести Муравья – как два пальца, даже мои ученики-техно справятся.
Билл – маленький, квадратноголовый, с проплешинами, напоминающий помоечного котенка - трансформирует кровать в три сиденья, кивает мне и усаживается за руль, я залезаю в салон.
Именно таким должен быть помощник Лари – глухонемым, работающим за еду, чтобы не выдал секреты босса, если его прижмут зверобогие.
Когда отъезжаем от стоянки на несколько километров, Лари открывает дверцу в фургон, где у него лаборатория, и мы перемещаемся туда. Большую часть устаревшего медицинского оборудования Лари адаптировал к современным реалиям, к нему обращаются даже зверобогие с верхних ступеней – он удаляет им чипы без побочек, и проштрафившаяся элита пополняет ряды черноротых.
