Карл Великий - страница 15

Но особенно Церковь, ее союзница в трудах ее первого регентства, жестоко ощутила на себе последствия морального упадка Брунгильды. Молодой король Теодерих, обреченный ревнивым господством своей бабки на жизнь в оковах многоженства, преследование, обрушившееся на прелатов, защитников божественных законов, епископ Вьеннский Дезидерий (святой Дидье), убитый наемниками старой королевы, святой Колумбан, изгнанный из своего уединения в Люксёйле и отправленный в ссылку, – все эти скандалы, все эти преступления сделали разрыв с этой стороны явным и необратимым.

Однако аристократическая партия, всемогущая в Австразии, расширяла свои ответвления за пределами и с каждым днем набирала все большее значение, укрепляясь симпатиями и доверием, которые ее соперница теряла для монархии. Война, давно неизбежная между двумя королями восточной Франции, представлявшими два столь противоположных течения идей, наконец вспыхнула весной 612 года. Она имела быстрые и ужасные последствия. Вторая битва при Тольбиаке, роковая, как и первая, для людей с берегов Рейна, вновь отдала наследство Сигиберта в руки мести его вдовы. Теодеберт и его единственный сын, попавшие в руки врага, были убиты. Бабка украсила этой короной, запятнанной братской кровью, чело Теодериха; затем она сама бросилась на свою добычу, как коршун на жертву.

Среди вождей левдов, наиболее влиятельных при дворе в Меце и, следовательно, наиболее угрожаемых реакцией бургундского цезаризма, выделялись Арнульф и Пепин Старший, оба еще новые люди, чей союз, вероятно, относится к этому времени.

Величественная фигура святого Арнульфа, сначала графа, а затем епископа города Меца, возвышается в своей спокойной величественности над эпохой кризисов и невиданных потрясений. Этот прадед короля Пепина, который был первым и оставался образцом государственных деятелей своего рода, должен был начать политику принципов, не имеющих прецедентов в истории франков. Под влиянием его максим и действий, вдохновлявших, в разной степени, поведение самых знаменитых наследников его крови и власти, от Пепина Геристальского до Карла Великого, в течение полутора веков понятие власти у варваров должно было трансформироваться до слияния с идеей христианского священства и напоминания, через обряды и обязательства королевского помазания, о роли внешнего епископа, возложенной на древних католических императоров.

Арнульф происходил из богатой и могущественной семьи, чье происхождение, окутанное тайной, давало историкам повод для долгих споров. Высокое покровительство, наследственно осуществляемое этой семьей над левдами бассейна Мозеля, и поддержка, которую сам Арнульф оказывал требованиям военной аристократии против монархической централизации, кажется, связывают его несомненно с завоевательной расой. Тем не менее, противоположное мнение было высказано и недалеко от того, чтобы возобладать во Франции. Мнение, которое имеет даже ревностных сторонников среди ученых Германии, столь ревностных в том, чтобы приписать германизму величие нашей каролингской цивилизации, приписывает святому Арнульфу и, следовательно, его потомку Карлу Великому, галло-римских предков14.

Разрешенная, несомненно, в некоторых аспектах, политической ролью святого Арнульфа, чьи принципы всегда были выше и часто противоположны традициям за Рейном, эта теория особенно апеллирует в свою пользу к свидетельству почти официального документа времен правления Карла Лысого. Это генеалогия императорской династии, которая представляет собой схему происхождения ее авторов. Она помещает во главе патриция V века, принадлежащего к сенаторскому дому южной Галлии, дому Ферреоли, чья известность подтверждается письмами Сидония Аполлинария.