– Идём скорее, – решил я прервать затянувшуюся паузу.
Маша очнулась и громко засеменила по ступенькам на второй этаж. Казалось бы – хрупкая воздушная девушка в плаще, больше напоминающем парус небесной каравеллы, рассекающей утреннее небо рассветным лучом авроры. А топает как бегемотик.
Без особого удивления я отметил, что храп в углу прекратился, и за Машиной спиной выросла та самая грузная фигура с лысиной посреди черепа.
У охранника оказались совершенно детские черты. Словно это взрослый человек с приделанным лицом младенца, которое состарили нейросети. И мимика выглядела соответствующе.
– Бежим! – крикнул я, повернувшись спиной к разъярённому малышу в форме с выдуманными погонами.
Но в Гнесинке к волшебной безопасности относились очень серьёзно. Какой дурак, имея в складских помещениях кучу опасных артефактов, оставил бы на охране всего лишь одного спящего мужичка? Вот мы и почувствовали на собственной шкуре, что всё не так однозначно.
Во-первых, лестница забряцала ступеньками, норовя скинуть нас прямо в лапы к лысеющему дядьке с лицом младенца. Мало того – закономерно пытаясь ухватиться за перила, я ошпарился! Только сейчас я заметил, что гнутые куски металла источают густой дым, словно какой-то умник кинул горящую сигарету в мусорный бак. Может, это карма за вчерашнее? Но я же затушил бычок!
Во-вторых, ожили стоявшие у входа скульптуры Рахманинова и Баха. Ни разу не церемонясь, они полезли прямо в окна, запустив фейерверк из осколков.
– Как же мы их прошляпили? – донесся мужской голос с первого этажа. – Ваня, мы с вами ни на что не годимся. Нам нельзя доверять!
– Спокойно, таффарисч, – обратился к коллеге, судя по ярко выраженному акценту, Бах. – Мы их зейчас поймаем.
Охранник неуклюже улыбнулся, пустил слюну и разделился на пару близнецов. Один из них набросился на меня, другой – скрутил Машу. Нас уложили лицом в пол, крепко держа за руки, так что не получалось вырваться.
Не теряя присутствия духа, я попробовал отбиваться ногами, но охранник ловко уворачивался от побоев, не ослабляя хватки.
– Останови их! – кричала девушка где-то рядом. – Слава, останови!
Я пытался. Но постоянные толчки лестницы сильно мешали процессу, как и спрятанные за спину руки.
Не то чтобы я пользовался какими-то специальными движениями для активизации заклинаний, но всё-таки, видя кисти перед собой, колдовать легче. Программисты ведь тоже не могут кодить одной силой мысли. Хотя, свободные руки мне бы сейчас не особо помогли, потому что кулдаун до сих пор не прошёл. Это опытные волшебники быстро перезаряжаются. А таким новичкам, как я, остаётся только страдать.
– Ау, Слава, наколдуй уже что-нибудь! – не унималась Маша. – На твоём месте я б уже тут всё разнесла!
– Какая красифая, но болтливая дефчонка, – перебил её Иван Себастьяныч, добравшись до места потасовки.
– Ваня, куда вы лезете? – едва поспевая за ним, орал Рахманинов. – Это очень мощный волшебник, Ваня!
Мощным я, конечно, не был, но всё равно невольно улыбнулся от этой фразы.
Как только мне удалось проломить защиту охранника, треснув ему по коленной чашечке, в игру вступил Бах. Взмахнув дирижёрской палочкой, которая взялась невесть откуда, Себастьяныч заставил меня подняться и отойти в сторону. Маша продолжала лежать горизонтально, не имея возможности тоже вломить лысой детине, так что Рахманинов оставался не у дел.
– Ты что, не фидишь? – разочарованно вопрошал Бах своего напарника, продолжая опасно сдвигать меня к краю ступеньки. – Я тут надрыфаюсь изо всех зил. Арбайтен, коллега!
