* * *
– Так ты мне солгал, – сказала Таша, пытаясь разобраться в свежевозвращённой памяти, пока они с Алексасом шагали по тропе из Леса.
– Тебе я не лгу и не буду лгать никогда. Могу лишь утаить часть истины. Кажется, Арону ты это прощаешь, – заметил Алексас колко.
– К слову, об Ароне. – Она решила не реагировать на шпильку: сейчас у них было что обсудить помимо этого. – Блок на вашем сознании что, слетел вместе с концом Двоедушия? Арон же стирал вам память о Венце.
– Видимо.
– И зачем было возвращать мне память сейчас? Так рискуя? Могли бы просто вернуться в Арпаген и дождаться…
– По многим причинам. – Под руку выведя её из обледенелой чащи, юноша отсалютовал стражникам, готовящимся запирать ворота на ночь. – Во-первых, если ты заинтересована в сохранности своего деревенщины, в ближайшее время нам стоит держаться к нему поближе. Во-вторых, Арон может прийти не так скоро, как ты думаешь.
– В смысле?
– Он говорит тебе далеко не всё из того, что знает… как обычно, впрочем. А Джеми, ещё находясь в Фар-Лойле, смог сделать кое-какие выводы. Это не обычный тиф. Это хворь, насланная на деревню специально.
Свет уличных фонарей играл на лице Алексаса матовыми бликами.
– Хочешь сказать, это Лиар? – От имени врага, произнесённого вслух, Ташину кожу стянули мурашки. – Часть игры?
– Именно.
Могла и сама догадаться, подумала Таша досадливо. А затем – с ещё большей досадой – подумала, что Арон мог и упомянуть о такой важной мелочи, прежде чем отпускать её из Фар-Лойла.
Они же договаривались: больше никакой лжи…
Это и не ложь, Таша, шепнул тоненький голосок внутри неё. Как справедливо заметил Алексас, это лишь утаивание части истины. Меньший грех. Навык, которым Арон овладел в совершенстве.
Только вот легче от этого не становилось.
– Не говорю уже о том, что трудно защищать человека, не знающего, от чего его приходится защищать, – продолжил Алексас. – Когда ты помнишь, что ты оборотень, ты хотя бы сама себя способна защитить… от некоторых вещей, по крайней мере. Да и связываться с Герландом, когда ты не помнишь, кто он такой, было бы проблематично.
– А зачем нам Герланд? – тряхнув головой, спросила Таша, старательно загоняя злость на Арона поглубже на задворки сознания.
…сейчас им не до того. Злость лучше приберечь до встречи с амадэем.
– Осведомители Венца тщательно отслеживают все слухи о тайных обществах, существующих в Долине. – На ходу вскинув свободную руку, Алексас повёл пальцами в чёрной кожаной перчатке. Не замедляя шага, всмотрелся вдаль и свернул в переулок справа. – Борясь с узурпатором, разумнее объединять усилия. Если кто-то и знает о сообществе заговорщиков-эйрдалей, то это Герланд.
– Что ты делаешь?..
– Ты же просила защитить твоего деревенщину. Магией найти дорогу до его дома проще, чем спрашивать, как к нему пройти.
– Не называй его деревенщиной, пожалуйста, – сказала Таша тихо. – Он мой друг.
– Что не отменяет того, что вырос он в деревне. И в сравнении с тобой его манеры, а также уровень образованности и интеллекта оставляют желать лучшего.
– Он. Мой. Друг. Не смей его оскорблять.
– Хорошо, хорошо. Извини. – Алексас удержал её руку, когда Таша попыталась отпрянуть. – Не буду.
Девушка промолчала, но позволила и дальше вести себя улицами, двориками и переулочками. Смеющиеся, оживлённые люди спешили мимо них по своим делам. Ночной город сиял разноцветьем окон, искрился золотом снега, залитого светом фонарей; мрак скрывал то, что видеть не стоило, оставляя на свету то, что действительно заслуживало внимания. Откуда-то доносился музыкальный шум, и только тут Таша вспомнила, что сегодня Ночь Середины Зимы.
