Дверь хлопнула. В квартире наступила тишина.
Я еще немного выждала и опасливо выглянула из кладовки.
В прихожей никого не было.
Я выбралась из своего убежища и огляделась.
Кроме меня, здесь был только хомяк. С недовольным видом он сидел на пороге кухни и смотрел на меня.
Только теперь я его разглядела.
Он был очень пушистый, приятного персикового цвета (ну да, лопоухий же говорил, что его хомяка звали Персик), с живыми и выразительными бусинками глаз.
– Ну извини, что разбудила тебя!
Хомяк, кажется, с большой неохотой принял мои извинения и направился на кухню.
А я задумалась.
Рыжебородый велел своему лопоухому напарнику следить за подъездом. Как же мне теперь отсюда выйти?
Но вообще-то, он меня не знает в лицо и подумает, что я вышла из другой квартиры…
А если нет?
Еще я вспомнила, что тот же лопоухий любитель хомяков нашел на кухне что-то, что его очень заинтересовало…
Тут из кухни донеслись какие-то странные звуки.
Я прошла туда.
Здесь все было по-прежнему, за исключением того, что кофе в чашке на столе окончательно остыл, а надкушенный бутерброд лежал теперь на полу.
Да, еще были распахнуты дверцы кухонных шкафчиков, и в одном из них по-хозяйски расположился хомяк.
Он разорвал пакет с подсолнечными семечками и с аппетитом поедал его содержимое.
Ну хоть кому-то хорошо…
Но интересно, что же на этой кухне так привлекло внимание лопоухого типа?
Я еще раз огляделась по сторонам.
На первый взгляд здесь не было ничего особенного.
Кроме обычных предметов кухонного обихода – холодильника, микроволновки, плиты и уже упомянутых шкафов – здесь было еще два настенных календаря.
На одном были фотографии ангорских хомяков, по одному на каждый месяц. Календарь был открыт на октябре, и октябрьский хомяк был очень похож на моего знакомого.
– Тебя, случайно, не Персик зовут? – спросила я, но хомяк даже не посмотрел в мою сторону, он был занят семечками.
Надо же, у суровой Аглаи было такое милое увлечение… кто бы мог подумать!
А вот второй календарь был совсем в другом духе.
На каждой его странице были изображены старинные парусные корабли. И рядом с каждым кораблем был фрагмент старой географической карты.
В отличие от календаря с хомяками, этот был открыт не на текущем месяце, не на октябре, а на августе. Нарисован на этой странице был красивый трехмачтовый парусник, надпись под ним гласила, что это галеон «Золотая лань».
И рядом с этим галеоном тоже был фрагмент карты.
Этот календарь был устроен так, что по нему передвигалась рамочка, выделявшая конкретный день. Так вот, на странице с «Золотой ланью» был обведен день 12 августа.
Я так и не поняла, что же так заинтересовало на этой кухне подозрительную парочку, но под влиянием какого-то неясного, неосознанного побуждения сфотографировала на телефон августовскую страницу календаря.
Больше мне здесь делать было нечего, и я уже собралась покинуть злополучную квартиру… Куда подевалась Аглая, мне, в общем, до фени. Это бухгалтерия пускай начальнику плешь проедает. А мне нужно как можно быстрее линять из этой нехорошей квартирки.
Тут какие-то странные дела творятся.
Но удрать отсюда мне, видимо, было не суждено.
Снова, уже третий раз за последний час, за дверью квартиры раздались приближающиеся шаги и голоса.
– Говорю вам, дверь не заперта, а на звонок никто не отзывается, – произнес неприятно визгливый женский голос.
– Так зашли бы, проверили, – отозвался мужской, басистый, как гудение шмеля.
