Читать онлайн Мила Никова - Каштановая Долина

Корректор Анна Кычакова

Иллюстратор Марина Шатуленко

Главный редактор Анна Баганаева

Редактор Мария Панкевич

© Мила Никова, 2020

© Марина Шатуленко, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0051-0350-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Отца своего мальчика она любила без оглядки, какой-то страстно-животной любовью, насколько можно применить такие эпитеты к понятию любви, не изменяя ее сущности.

Ее избранник являл собой отпрыск древней фамилии. Не представитель, а именно отпрыск, как последний всплеск многоводной когда-то реки. Представители его рода наследили и конкистадорами в странах Нового Света, увернувшись от ядовитой стрелы аборигенов, и у стен Бастилии, чудом избежав справедливого броска гильотины, и в русских зимних лесах, где сердобольная крестьянка, закутав в овчинный тулуп, спасла очередного иноземного захватчика. Еще много где можно было бы повстречать их пассионарный пыл, если бы тот не остыл и не осел в одном из фамильных замков на территории современной Европы, хотя автор очень сомневается в идентификации страны, где разворачивается действие его романа.

Так часто бывает: поколения мельчают, и вот уже последние потомки, растеряв былую фамильную доблесть, предстают лишь жалким подобием своих отцов.

Его звали Каркси.

Имя дала бабка – старая графиня, очам которой представили новорожденного. Она глянула коротким, но внимательным, не потерявшим свою зоркость взглядом на младенца – смешного лягушонка с телом человека – и сказала:

– И все-таки ты человек! Значит, будешь Каркси.

Так уж заведено было в этом семействе, что имя первенцу всегда давала самая старшая женщина из рода мужа.

И хотя молодая мать мечтала назвать своего новорожденного сына Альфредо, он стал обладателем имени Каркси.

Он рос болезненным, капризным и непослушным ребенком, мать не испытывала к нему тех материнских чувств, которые питают детство и формируют личность.

Каркси, чувствуя неприятие себя матерью и словно бунтуя, вырос эпатажным, вызывающим и заносчивым гордецом.

Познав в подростковом возрасте прелести физического влечения и любовных утех, Каркси возвел их на пьедестал, где возлежал сам на ложе героем-любовником. Он метил своим семенем, словно зверь, расширяющий ареал своего обитания.

Волею судьбы на эту территорию забрела и Тома, в надежде получить место горничной в старинном замке.

Когда она беседовала с важным управляющим о тонкостях трудоустройства, мимо прошел молодой хозяин.

Цепким взглядом развратника он в один миг распахнул на девушке все ее одежды, проникся увиденным и тут же получил сигнал вожделения:

«Я ее хочу!»

Тома, не распознав того, что произошло, по причине своей неопытности, вдруг залилась вспыхнувшим жаром от макушки до пяток, и, уже не слушая управляющего, соглашалась на все условия.

Ей даже не предоставили права выбора, зверь по имени Каркси овладел ею в первый же вечер знакомства, не тратя время на сантименты, не осыпая комплиментами и цветами. А она, неся в себе уже готовый к встрече природный зов, ответила на его натиск, неожиданно обнаружив в себе неудержимость этого зова.

Страсть накрыла с головой, потопила в своем океане, временами погружая на самое дно и не давая возможности дышать полной грудью. Это было как наваждение, физическое влечение не отпускало из своих штормовых объятий легкое суденышко по имени Тома.

Но однажды это судно выбросило на берег: Тома объявила любовнику о своей беременности.

Тот покачал головой, криво усмехнулся и развел руками, дескать, при чем здесь я? Взгляд по-прежнему цепкий, но равнодушный до тошноты. Через три дня она получила от него конверт с дивидендами – Каркси оценил стоимость страсти и выплатил вознаграждение.

Тома, которая в глубине души надеялась на возможность создания семьи, полноценной, с детскими радостями и воскресными прогулками, ощутила в себе такой упадок сил, словно стала жертвой вампира, выпившего всю ее кровь, но так и не обратившего в свою веру.

Она ушла и поселилась в небольшом городке в Долине. Это было не так далеко от замка, как хотелось бы Томе, но она дала себе твердое слово не искать встречи со своим любовником. Она сняла комнату на мансардном этаже дома, выходящего окнами на городскую площадь, и устроилась помощницей кондитера в булочной, расположенной на первом этаже того самого дома. Жизнь Томы стала спокойной, простой, наполнилась неспешными разговорами с женой пекаря, ароматами корицы, ванили и горячей сдобы. Ее беременность не омрачало обилие запахов, и в положенный срок безо всяких осложнений местная повитуха приняла на свет белокурого младенца.

Лицом малыш походил на своего отца и даже имел такую же выпуклую родинку на ушном козелке, как у родителя. А вот темно-карие, почти черные глаза ему достались от Томы.

Томас, что значит сын Томы, – так назвала она своего мальчика. В книге записей о рождении в городской ратуше напротив имени отца поставила жирный прочерк, тем самым окончательно вычеркнув Каркси из своей жизни. По крайней мере, ей так тогда казалось.

– Мистер Каркси, мистер Каркси, – слова камердинера внедрились в тяжелый сон хозяина замка. По горному склону катились вниз железные китайские иероглифы. Азиатские знаки, соприкасаясь с поверхностью камней, воспроизводили скрежет вилки по стеклу, и этот звук отдавался в каждой клеточке мозга Каркси.

Звук распространялся по всем трещинам, щелчком отскакивая от барабанных перепонок, вызывал двойное гулкое эхо где-то в районе висков.

Да, голова Каркси трещала по всем швам. Кто бы мог подумать, что несколько бутылок игристого вина вызовут весь этот перезвон в его голове.

Он перевернулся на спину и увидел стоящую в дверях в почтительном поклоне фигуру камердинера. Камердинер был свеж, хрустел крахмалом белоснежной рубашки и практически отражался в отполированных до блеска ботинках.

– Что за торжественность такая? – морщась от посторонних звуков, спросил Каркси. – У нас что, сегодня объявлен бал для прислуги? – эхо забубнило в висках: «Cлуги, слуги…»

– Вам срочная депеша, мистер Каркси, – еще один почтительный наклон головы.

– К черту депешу, приготовь мне ванну со льдом, на завтрак – ростбиф с кровью, и воды дай сейчас же.

Каркси, не стесняясь слуги, вытащил свое обнаженное тело из-под мятых простыней и пружинистой походкой вышел на залитую утренним солнцем террасу.

Солнце, хоть и утреннее, но достаточно активное, тут же нацелилось горячим лучом в Каркси и начало подгонять звучащее в голове эхо, перекатывая его от виска к виску.

Каркси заскрипел зубами. Он чувствовал себя препротивно, к тому же к разыгравшейся мигрени подключилось какое-то смутное ощущение надвигающейся неприятности. Камердинер принес ему на подносе запотевший графин с водой и стакан. Каркси, не церемонясь и игнорируя стакан, запрокинул голову и стал жадно пить прямо из графина. Холодная вода обожгла горло и потекла живительным потоком по воспаленному алкоголем пищеводу.

Он прошел в мраморную ванную комнату и нырнул с головой под воду с плавающими кусочками льда. Тысячи колючих иголок вонзились в тело. Это была целая армия, сражающаяся против прыгающих иероглифов, эха, бьющего в ушные перепонки, – против всего похмельного синдрома, напавшего сегодняшним утром на Каркси.

Несколько минут в ледяной воде решили исход поединка.

Завершил победоносную атаку генерал Кровавый Ростбиф – наголо разбил неприятеля, окончательно выгнав его остатки из тела хозяина. Лишь маленькое ощущение грядущей неприятности, затаившись, избежало возмездия.

Посвежевший и повеселевший Каркси вскрыл конверт: неприятность так и запрыгала среди строк, отпечатанных симпатичной секретаршей в конторе нотариуса мистера К.

Он развернул послание.

«Уважаемый мистер Каркси Алерамо!

Этим письмом я вынужден уведомить вас о кончине вашей достопочтенной бабушки – графини Джизеллы Алерамо.

В связи с этим прискорбным событием я приглашаю вас на оглашение завещания, составленного графиней в отношении наследства. А также имею честь вам сообщить о том, что в сейфе моей конторы лежит письмо на ваше имя».

Далее следовали дата, когда нотариус будет рад принять наследника, и перечисление достоинства услуг, кои оказывала контора душеприказчика.

Каркси помрачнел. Зная характер своей бабули – своевольной и взбалмошной старухи, – он вполне мог остаться без состояния.

Впрочем, претендующих на наследство почти не было. Мать после смерти отца Каркси, едва выдержав траурный срок, с облегчением поменяла черное глухое платье на декольтированные наряды, попудрила носик и укатила в Европу на знаменитые балы невест. Там довольно быстро окрутила какого-то престарелого барона, выдав последнему умопомрачительную порцию ласк, от которых барона чуть не разбил паралич, настолько сильной оказалась любовная лихорадка. Все закончилось, как она и хотела – белым платьем, фатой и обручальным кольцом. Каркси поморщился, словно от зубной боли, когда вспомнил весь этот маскарад замужества мамочки.

После отца остались только многочисленные долги, поэтому мамулю свою Каркси очень понимал. Замок, в котором он проживал, принадлежал его деду, но тот, умирая, составил завещание в пользу своей супруги – графини Джизеллы Алерамо. А вот как распорядилась имуществом сумасбродная графиня, Каркси представлял с трудом, а потому вероятность потери замка была вполне реальной.

В назначенный день Каркси нарисовался в конторе нотариуса господина К.

Наметанным глазом развратника погладил округлости встретившей его помощницы. Но та тоже имела некоторый опыт и послужной список любовников, поэтому встретила его взгляд смело, улыбнулась краешком губ и демонстративно отвела глаза. Равнодушно сказала:

– Господин К. ожидает вас в кабинете.

Каркси еще раз пульнул в ее сторону многообещающий взгляд и вошел в кабинет. Там он, демонстрируя, кто хозяин положения, небрежно развалился в кресле напротив нотариуса.

Господин К. – плотно сбитый человек с совершенно лысым гладким черепом имел лицо, изборожденное глубокими морщинами. «Словно завещания на его лице пишут», – подумал Каркси, отметив про себя столь бросающееся в глаза противоречие гладкости черепа и морщинистости лица хозяина кабинета.

Нотариус взглянул на посетителя сквозь стекла очков в тонкой золотой оправе, этакого неброского проявления своего хорошо оплачиваемого занятия и щедрых комиссионных многочисленных клиентов.

– Прежде чем ознакомить вас с завещанием, мистер Каркси, – взгляд нотариуса, увеличенный линзами, вновь устремился на наследника, – я должен исполнить просьбу графа и передать письмо, адресованное вам.

С этими словами он протянул Каркси темно-синий конверт из бархатистой бумаги, на котором красовался серебристый вензель семейства Алерамо.

– Так давайте же, я прочту его немедленно.

Взяв в руки конверт, Каркси вдруг вспомнил себя в детстве, когда он, взобравшись в глубокое кресло, любил сидеть в кабинете деда и наблюдать, как тот пишет письмо – аккуратным каллиграфическим почерком, буква за буквой. Перо слегка поскрипывает, процарапывая дорожку, и она тут же заполняется фиолетовыми чернилами, словно капилляры кровью – голубой кровью благородной семьи. Дед, чопорный господин, писал неспешно, отдаваясь неторопливому процессу излияния своих мыслей на бумагу. Он откидывался в кресле, смотрел поверх головы внука, вовсе не замечая его присутствия, ждал, когда высохнут чернила, а затем из черепаховой коробки доставал те самые синие бархатистые конверты. Вкладывал в него белый сложенный лист и, полив горячим сургучом, который тут же томился на изящной спиртовке, припечатывал оттиск фамильного вензеля.