Каркси швырнул письмо на стол нотариуса:
– Что это?
– Не могу знать, уважаемый мистер Каркси. Содержание письма мне неизвестно.
– Ах да, – спохватился Каркси, взял письмо и вложил его обратно в конверт. – Так что там с завещанием?
Нотариус взглянул на Каркси с профессиональной невозмутимостью и приступил к оглашению семейного документа.
Он зачитывал, не отрываясь от текста и не поднимая глаз на Каркси. А если бы он взглянул на него, то увидел, как лицо Каркси наливалось злостью.
По завещанию, составленному графиней, наследников оказалось двое – Каркси и его мать. Невестке, с которой графиня не поддерживала никаких контактов после неожиданной смерти своего сына, отошла квартира в одной из европейских столиц с видом на главную ее достопримечательность.
Остальное же состояние, описание которого заняло большую часть завещания, переходило к Каркси Алерамо, но только при выполнении им условия, указанного в письме.
Нотариус оторвался от чтения завещания и взглянул на Каркси:
– Надеюсь, выполнение условия не составит для вас большого труда?
– Надеюсь, не составит, – пробормотал Каркси и покинул нотариальную контору.
Через полгода, когда он заглянул в банк по поводу прояснений некоторых финансовых вопросов, вежливый до тошноты служащий объявил, что его счета законсервированы до особых указаний.
– Чьих указаний? – взревел Каркси. – Я владелец счетов и могу распоряжаться ими по своему разумению.
– Сожалею, мистер Каркси, но я имею определенные инструкции по данному вопросу.
И снова тошнотворная улыбка, которую хотелось размазать в кровавый студень.
Каркси представил свой кулак, забрызганный этим студнем, и брезгливо поморщился:
– Проводите меня к управляющему.
Но управляющий, обладатель точно такого же выражения лица, только развел руками:
– Увы, мистер Каркси, обременения существуют, и они будут сняты только по указанию основного распорядителя.
– Какого распорядителя?! – заорал Каркси. – Не хотите ли вы мне сказать, что моя бабка явится с того света давать инструкции?
– Мистер Каркси, я сожалею, но ничем не могу вам помочь.
Люди в Долине ждали лета, а оно все не приходило.
Наступил апрель. Всего пару теплых дней постояло в местечке, а потом апрель обратился в осенний октябрь. Черемуха, обрадовавшись короткому теплу, вознамерилась было цвести, выпустила свои пахучие бутоны, да так и замерла от неожиданного холода. Постояла в недоумении и осыпалась стеклянными лепестками.
Затем пришел такой же неприветливый май, и люди в Долине сказали:
– Да, так бывает: погода в мае неустойчивая. Подождем июня.
Сирень, приготовившись тоже цвести, со страхом поглядывала на обнаженную черемуху, но с надеждой думала: «Мой месяц придет теплым и приветливым».
Но июнь, словно узник, пришел в сопровождении тюремщиков – холодного северного ветра и низкого угрюмого неба.
Тучи, тоже стражники, встали тяжелым свинцом и не пропустили ни единого солнечного луча. Сирень вздохнула и не стала рисковать, припрятала подальше цветочные почки. «До следующего лета», – подумала она.
В один из таких тоскливых дней, когда даже яблочный штрудель никто не хотел покупать, в городке объявился передвижной цирк шапито. Он раскинул свой огромный полосатый шатер на единственной площади городка, как раз под окнами Томиной мансарды. Представление было назначено лишь на следующий день, а сегодня устроители предложили жителям пройти карнавальным шествием по приунывшим от холода улицам.
