– И хорошо они это… бдят?
– Бдительно бдят. Не жалуемся. Могу пример привести. Не далее, как в пятницу. Стоит очередь. Большая. И, как всегда, кому-то больше всех надо – нагло лезет без очереди, мол, инвалид, но документ не показывает. Ну, его кто-то возьми, да и толкни, типа, куда прёшь, а тот в ответ коляской своей ему по спине! Так патруль ваш сразу же вмешался – свинтил инвалида этого и увёз, только кресло оставил – не влезло в машину.
– Какое кресло? – насторожился ТТ.
– Ну, коляска его, инвалида этого.
– И куда оно делось?
– Да никуда, я его в подсобку сам потом отнес, не бросать же на улице.
– — А ну-ка, пойдём взглянем! – оживился Тимур. Меня дед мой как раз просил инвалидное кресло достать.
– Он разве у тебя тоже инвалид?
– Что ты! Здоров как бык! Нет, он задумал его в аренду сдавать, попрошайкам. А достать не может – там за ними очередь по записи года на два.
Они вместе вышли из кабинета, прошли по коридору и подошли к обитой железным листом двери подсобного помещения. Семён Аскольдович достал из кармана халата ключ, отпер замок, щёлкнул выключателем на стене и распахнул дверь. ТТ с порога быстро заглянул внутрь, пробежался глазами по стеллажам с бутылками, коробками и пакетами и вопросительно посмотрел на Семёна Аскольдовича. Тот выглядел озадаченным.
– Странно… Сам лично ставил его вот буквально сюда, в пятницу.
– А ключ…
– Ключ только у меня.
ТТ внимательно посмотрел на замок и пощупал ответную планку.
– Не взламывали, – уверенно сказал он.
– Ещё не хватало!
– Аскольдыч, а ты это… рисовать умеешь?
– Только рыб разве что. Ты серьёзно?
Они заперли подсобку и вернулись в кабинет. Там майор попросил своего бывшего одноклассника нарисовать пропавшее кресло-коляску. Под заинтересованным взглядом майора тот промучился минут пять, и наконец изобразил нечто. Оно было похоже на матрёшку без головы, нанизанную на вал с гребным винтом.
– А это что? – показал ТТ на вал.
– Ножка.
– Одна?
– Ну да, а снизу колесики – показал на гребной винт Семён Аскольдович. – Я же говорю, я только рыб могу рисовать.
– Как-то не очень похож на инвалидную коляску. У инвалидных сбоку большие колеса, как у велосипеда.
– Да? Нет, у этого точно больших не было.
– А цвета какого оно было, белого?
– Цвет был темный… Или чёрный, или коричневый.
– Особые приметы?
– Тимур, да не разглядывал я, оно мне нужно, как рыбе велосипед! Вот если ты меня про воблу спросишь, я тебе все анатомические детали опишу.
– Ну ладно. Заявление будешь подавать о пропаже?
– А что, надо? – испугался Семён Аскольдович.
– Да нет, я пошутил. Ребята откуда были, местные?
– Наряд-то? Да наши, из шестого отделения.
– Ага… Знаешь что…
– Мм?
– Слушай, ты как это спиной узнаешь, кто к тебе вошёл? Тётя Клава что ли телепатические сигналы подает?
Семён Аскольдович неожиданно расхохотался.
– Нет, это не я тебя узнаю. Это они.
– Кто они?
– Рыбы! Вот подойди сюда. – Он встал и подошёл к аквариумам. – Подходи медленно и смотри на рыб.
Сознавая, что над ним насмехаются, ТТ всё же приблизился к первому аквариуму, подозрительно глядя на скользящих в толще воды жирных рыбин. Неожиданно четыре из них развернулись головами к стеклу и, казалось, стали поглядывать на ТТ, открыв рты.
– Видишь? Вот эти четыре самки, похоже, тебя знают. Ты – единственный, на кого они так реагируют. Больше ни на кого. Наблюдал много раз. Кстати, ты веришь в переселение душ?
– Смеёшься? А это точно самки?
