И вот в самый ответственный момент моего озеленительного просветления, дверь распахнулась, словно её выстрелили из пушки. Без стука, без предупреждения, без извинений. В комнату ворвался ректор Академии собственной драконьей персоной.
Он резко остановился, наткнувшись взглядом на картину, достойную отдельных хроник. Я – в тренировочном обмундировании: чёрные обтягивающие кальсоны, майка, а кофта болтается на спинке стула. Стою на руках, вытянув ноги к потолку.
Молчание. Пауза. И вдруг – улыбка. Настоящая, мальчишеская.
– Студенты всегда найдут, чем себя занять, – хмыкнул он, расправляя полы своей безупречно сидящей мантии. Слава Архимагу, она всё скрывает.
Я резко спустила ноги, соскочила на пол и натянула кофту. Перед ректором всё же не хочется щеголять с открытым животом – даже если ты маг, воин и победитель умертвий.
– Вы сами виноваты, – фыркнула я, садясь на край стула боком, упираясь локтем в спинку. – Чем мне, по-вашему, было заняться?
– Продумывать церемонию нашей свадьбы, – невозмутимо ответил ректор, захлопнув за собой дверь. Я, если честно, чуть не грохнулась со стула.
– Вы… невыносимы, – прошипела я. – Слишком самоуверенны. Это… раздражает.
– Раздражение – это уже эмоция, – хмыкнул он, подходя ближе. На шаг. На вдох. Почти касаясь.
Я привыкла к парням рядом, могла спокойно ночевать в общей комнате, участвовать в драках, сидеть в обнимку на лавке. Но этот… этот василиск – совсем другой случай. Однажды я уже позволила ему поцеловать себя. Больше не повторится.
– Сдайся. – Голос его хлестнул, как хлыст.
Я вздрогнула. Читает мысли?! Не помню, чтобы у василисков была такая способность… Надо заглянуть в библиотеку. Срочно.
– Просто сдайся, – повторил он, впиваясь в меня глазами. – Ты не победишь.
– Почему это? – я упрямо уставилась на ромашки в вазе. От Димы. Думать о цветах. О некроманте. О чём угодно, только не о стоящем рядом мужчине. – У меня есть шанс. И, между прочим, не один. Я достойная соперница, магистр.
– У всех твоих одногруппников уже есть невесты! – рявкнул он.
– Подчеркну: невесты, а не жёны. Так что – все шансы мои. Я умна, красива, талантлива и…
– И совершенно не умеешь любить. – перебил он меня резко.
Я замолчала. Потом медленно подняла взгляд.
– Тогда объясните. Что для вас значит – любить?
Он не отводил взгляда.
– Страдать.
Мир в этот момент будто замер. Всё – тишина. И в этой тишине я смотрела на него. В его глазах – не гнев. Не ярость. Печаль. Одинокая, тяжелая. Он выглядел так, будто давно перестал надеяться… но всё ещё не смог разучиться чувствовать.
– Вы… страдаете по мне? – спросила я почти шёпотом.
– Возможно, – выдохнул он с кривой, обречённой улыбкой, делая шаг ближе.
Теперь – опасно близко. Он навис надо мной, убирая прядь волос за ухо. Улыбка – хулиганская. Взгляд – обжигающий. А я… покраснела. До ушей.
Я?! Я – и покраснела?!
Ректор тихо рассмеялся.
– Даже кончики ушей покраснели.
Я тут же схватилась за уши руками и откинулась назад, стараясь отдалиться от него хотя бы на миллиметр. А он всё приближался, и я, уже почти лежа на стуле, тихо паниковала – пока дверь не распахнулась с грохотом…
– Мира! – раздался голос Дэма, прозвучавший как выстрел. Он застыл в дверном проеме, будто грозовая туча на фоне ясного неба.
Вот и всё. Романтическое удушье отменяется. Дышим, девочка, дышим.
– Спаситель мой… – прощебетала я, когда ректор резко выпрямился, отступая на шаг.
