Катрин - страница 35

Катрин и ее «ручной маньяк» опоздали на пятнадцать минут. На месте никого не оказалось. Катрин затаилась в кустах неподалеку и стала наблюдать.

«Вот, блин! Должно быть, уже ушли. Или вовсе не появлялись».

Это было фиаско. Катрин начала обдумывать новый план, как вдруг до нее донеслись мысли преступника.

«Какого хрена я здесь делаю? – он воровато оглянулся по сторонам. – Ну, раз я здесь, так и быть, поищу этот чертов гондон», – и он принялся рыскать в поисках улики.

Неподалеку остановилась машина. Маньяк снова огляделся по сторонам, а потом продолжил поиски.

«Вот он! Фу, как эту мерзость в руки брать?»

Тут до Катрин донеслись мысли еще одного человека:

«Какие там могут остаться улики? Мамаша либо совсем с горя головой тронулась, либо что-то знает, но не договаривает. Надеюсь, закончим до обеда, сегодня еще отчет писать», – думал полицейский.

Насильник подцепил веточкой презерватив и хотел бежать, но Катрин все еще держала в руках куклу: она заставила мужчину стоять на месте.

«Да что за фигня?!» – психовал он, стараясь оторвать непослушные ноги от земли, но те застыли намертво, словно их залили бетоном.

Через несколько секунд из-за гаражей появились двое полицейских, сопровождающих родителей Нины. Завидев служителей закона, маньяк попытался выбросить презерватив и сорваться с места, но у него не вышло ни то ни другое.

«Да вашу ж… Что происходит?!» – негодование быстро переросло в панику.

– Вам помочь? – обратился полицейский к застывшему на месте мужику.

– М-м-м, – промычал тот в ответ, а затем, к своему удивлению и к удивлению собравшейся публики, вытянул вперед руку с веткой, на конце которой висел использованный презерватив.

Никто не мог понять, что это за представление. Лишь мать Нины показала пальцем на мужика и во весь голос, словно ее грабят, завопила:

– Это он! Насильник! Держите его!

Тут Катрин опустила игрушку. Преступник, снова почувствовав себя хозяином собственного тела, бросился бежать, но быстро был сбит с ног и скручен полицейскими.

– Ну, рассказывай, как все прошло? – спросила Вера, встретив Катрин на лестничной площадке.

– Хорошо, – сдержанно ответила Катрин.

– Ну же, дорогая, не скромничай! Я же вижу, тебя просто распирает от гордости, – подстегивала ее ведьма.

– Мне что-то не по себе, – неожиданно тихо сказала Катрин и оперлась рукой о стену, не в силах стоять на ногах.

– А, так это у тебя «отходняки» начались. Тело постепенно теряет заряд, и с каждой минутой ты будешь все сильней чувствовать усталость, которая срубит тебя, и ты проваляешься в постели дня два, – Вера говорила так невозмутимо, словно речь шла об обычной простуде.

К горлу Катрин подступала тошнота, ватные ноги не держали обессилевшее тело, и девочка сползла по стенке на пол. Тяжелые веки опускались стремительней театрального занавеса, и, как бы Катрин ни старалась остаться в сознании, ей это было не под силу.

– Эй! Хорош тут отдыхать, я тебя тащить не собираюсь! Эй! Вот черт! – выругалась Вера, стоя над обмякшим телом Катрин.

Никогда еще сон не был таким крепким, а пробуждение – таким тяжелым. Катрин открыла глаза и несколько минут просто лежала, ни о чем не думая. Она пошевелила слегка затекшими конечностями и, как только прилила кровь, почувствовала, что ее тело снова полно сил.

«Что за…»

Кто-то раздел ее до нижнего белья и уложил в кровать. Катрин огляделась по сторонам и поняла, что не знает, где находится. Это была не ее квартира и не квартира Веры, да и на больницу помещение не походило даже отдаленно. Девочка опустила с кровати босые ноги и нащупала теплый деревянный пол. Рядом стоял стул, на котором лежала аккуратно сложенная одежда Катрин. Она быстро оделась, и тело ее ощутило приятное соприкосновение с чистыми и выглаженными вещами.