Луиса жалко, мог быть поумней.
Того гляди, и на иглу подсядет.
Марихуана там у них – простой табак. —
Наину мучила возможная бесплодность.
Но даже консультации врачей,
Не дали ей ответ про вероятность.
Лишь практика могла дать результат.
Глеб в бизнесе стремился преуспеть,
И, видимо – успешно получалось.
Они решили – ей не следует рожать.
Поэтому она предохранялась.
Анжела же советовала так.
– Пусть он в презерватив извергнет семя.
А ты его – с собою в туалет,
Когда пойдешь проделать гигиену.
И семя ты в себя перемести:
Узнаешь, понесешь ли ты во чреве.
Попробуй всё, пока ты молода.
А выйдет что – предохранялись плохо.
Что он отец – на то есть ДНК.
Наина слушалась, но в чреве не несла.
К Васильеву, в его пансионат,
Они старались чаще выбираться,
Прекрасный воздух, тщательный комфорт.
А тут она заранее узнала,
Что Глебу предстоит лететь в Берлин.
– Я думала – в Швейцарию поедем.
Два месяца, как не были мы там. —
– Ты, милая, звони и поезжай.
А я, как только кончатся дебаты,
Так сразу – в поезд, и в наш райский уголок. —
Наина Ухова приехала одна,
В пансионат «У психотерапевта».
Ей нравился Васильевский отель.
Артем Семенович встречал Наину в холле.
– Я дам распоряженье о цветах.
Сегодня розы или орхидеи?
Присядьте. Я вернусь и провожу. —
И с чувством, что приехала домой,
Наина утонула в мягком кресле,
Внимательно осматривая холл.
«Я где-то уже видела её —
Она застыла взглядом на девице.
– Но надо чуть косметику убрать,
Одеть её немножечко попроще. —
Вопрос никак не мог найти ответ,
Хоть Ухова не уставала думать.
Девица двинулась, пересекая холл.
Наина обратилась к ней с вопросом:
– Простите, а вы не были в Москве? —
Та, видимо, совсем не знала русский.
– Excuse me, but at Moscow, have you been?
[12]– O, sorry I have never been at Russia
[13]. —
Наина думала: «И что девица врёт?
Ведь чувствует, что я её узнала».
– I beg your pardon – may be something else?
[14]– Nein, Danke
[15], – и Наина утвердилась,
Что «там», «тогда», и с этим же лицом,
Она конкретно вспомнила кого-то,
Кто мельком серой мышкой приходил.
И, чтобы убедиться, уточнила.
– А, как давно работаете здесь? Как вас зовут? —
– My name is Marta
[16], работаю уже четвёртый год.
—
Приход Васильева, исчезновенье Марты
Вписались в день, которым жил отель.
Наина сохранила удивленье.
Артем Семеныч выказал заботу.
– Вы отдыхайте, встретимся потом. —
– Я к вам зайду, когда пойду на ужин, —
Так холодно ответила она.
В апартаментах распускались орхидеи.
– Я не ошиблась относительно девицы?
Наина понимала, что Артём,
С огромной информацией событий,
Его уменьем разобраться в них,
Конечно, среагировал на Марту.
Васильев удивился на Наину:
Короткое из прошлого виденье
И всплыло, и нашло определённость.
Наина умудрилась просчитать.
– Вы четко распознали «хаусклининг».
И, может быть, поведаете – как? —
– Для русских, но не знающих Россию,
Для всех самонадеянных людей,
Не буду я пускаться в объясненья,
Что мы по прежним калькам, как всегда,
Сначала слово в воздухе напишем,
И доски к нему станем прибивать.
Иначе мы не строили заборов.
В поселке, где всего-то две дороги,
И ставят лишь фонарные столбы,
Приходит вдруг незваный «хаускипинг».
На личике – столичный марафет.
И бейджик – не бумажка на булавке,
А правильный промышленный продукт. —
– Что ж вы, когда во всем разобрались,
Её на месте не разоблачили? —
– Я на вопрос – вопросом: а зачем?
Пускай себе, что надо подчищает.
Что думать мне о глупости такой.
