Увязнув в своем нежелании признать очевидное, Ричард начал встречаться с Максин через два месяца после постановки диагноза. Она не замечала ни того, что ему было не поднять правую руку выше плеча, ни того, что он всегда держался справа, чтобы брать ее руку в свою левую. Он мог говорить немного невнятно по вечерам, когда утомлялся, ну так они вроде только что распили на двоих две бутылки вина. А потом, однажды утром, она застала его в слезах, сидящим за роялем со сложенными на коленях руками, и он во всем сознался.
Вместо того чтобы сбежать без оглядки, она засучила рукава. Акупунктурист по профессии, она была убеждена, что сумеет его спасти. Но никакие иглы, банки или прижигания не действовали, и его правая рука постепенно превращалась в камень. Максин продолжала бороться, но оба понимали, что все ее попытки помочь ему утратили искренность.
Ее удерживала рядом порядочность, приправленная чувством вины. Ситуация была нездоровой для них обоих. Секс стал быстрым и скучным. Она начала бояться его тела. Он почувствовал безразличие к ней. Зациклился на ее недостатках. Слишком ярко красила глаза. Дурно пахло изо рта. Не была достаточно красива, достаточна интересна, достаточно притязательна. У нее претензий накопилось не меньше.
На протяжении четырех месяцев они ругались, дулись друг на друга и молча ходили вокруг да около истинной причины, по которой их отношения были обречены. Именно столько времени ему понадобилось, чтобы набраться мужества и расстаться с ней. Она и не протестовала. Они постояли обнявшись, а потом она вышла за дверь. Это был самый бескорыстный поступок в его жизни.
– Кто-нибудь за вами присматривает?
– Нет. Я сам нормально справляюсь.
– Вам потребуется помощь. Родителей, родственника, друзей. Можно нанять частную сиделку, помощников по уходу на дому, но это обойдется в круглую сумму. У вас есть к кому обратиться?
– Мм… да.
Его мать в сорок пять умерла от рака шейки матки. Ричарду сейчас тоже сорок пять. Судя по всему, это трудный возраст в его семье. С отцом они уже много лет не разговаривают. Оба брата живут в Нью-Гэмпшире. Работают по полной, пока жены заняты маленькими детьми. Не вариант. Грейс в университете, где ей и положено быть. Он так и не сказал ей. Не знает как. Следующей у него в списке идет Карина, но он тут же отказывается от этой идеи. Да ни за что!
– А что у вас с условиями проживания? Нашли новое жилье?
– Нет. Меня все устраивает в имеющемся.
– Ричард, вы живете на четвертом этаже в доме без лифта. Как ни крути, вам необходимо переехать в новое место как можно быстрее, пока вы еще обходитесь без коляски. Вам понадобятся лифты, пандусы. Договорились?
В его прямом взгляде ни намека на согласие. Он еще в состоянии передвигаться на своих ногах. С чего вдруг ему скоро понадобится коляска? Ричард понимает, что к этому все идет, но не может вынудить себя представить такую картину полностью. Заглядывает в большие карие глаза Кэти. Эта может представить. Запросто.
– Ну рассказывайте, как у вас дела.
– Началось и в левой руке. Не могу поднять ее выше плеча, и пальцы немного ослабли. Ничего тяжелого поднять не могу. Все роняю. Хожу в целом нормально.
– В целом?
– Да.
– Ладно. А как едите, пьете, разговариваете?
– В целом нормально.
– Хорошо, сейчас проверим эти ваши «в целом», посмотрим, что там с ними. Давайте начнем с левой руки. Расставьте пальцы и не давайте мне их свести.
