— Юльчик, нельзя так с мужиками. Они у нас сейчас обидчивые, ранимые. Ты в него сегодня цветком кинула, а он завтра на свидание не придет. И что, я зря старалась, да?
— Это не Бурцев меня пригласил! — сухо озвучиваю я, услышав в голосе сестры плаксивость, — а… другой мой одноклассник.
— О-о-о-о! — у Маринки судя по взлетевшему тону резко поднялось настроение, — боже, два мужика? Это я у тебя гений, или ты наконец-то научилась флиртовать, сестрица.
Я невесело вздыхаю, глядя на масло, которое я измучила до состояние пюре. Научилась флиртовать! По мнению моей сестры все женские проблемы решаются покупкой новой туши, а для самых страшных необходимо новое платье.
— Я не знаю, зачем приперся Бурцев, — выдавливаю из себя неохотное, — там, в школе он пытался ко мне подкатить.
— Ну и?! — сестра возмущенно тянет, упирая руки в боки, — и ты что сделала?
— Я? Рожей в торт его макнула, — откликаюсь и сама улыбаюсь этому воспоминанию. Ошарашенный Тимурчик, с мордой залепленной сливочным кремом, с росыпью мелких мармеладок на лбу, и шоколадными “усами” — незабываемое зрелище. Надеюсь кто-то это сфоткал. И мне потом пришлет.
— Юля! — Маринка стонет и падает на кухонный стул, изображая сердечный приступ.
— А что Юля-то? — вскидываюсь я, резко работая венчиком. Этак мне и миксер не понадобится доставать — сама взобью белки, на силе внутреннего пригорания.
— Вот поэтому ты еще не замужем! Я все маме расскажу, как ты себя с мужчинами ведешь! Она тебя… Она тебя…
Я перебиваю сестру до того, как она успевает придумать достойную моих закидонов кару. Уж больно у меня пригорает, что в этой ситуации она не на моей стороне.
— Помнишь ли ты, как в школе у меня один утырок отнял портфель? И три круга заставил пробежать вокруг школы, вслед за его велосипедом?
— А это тут при чем? — сестра недоуменно приподнимает одну бровь, на время выходя из образа умирающей от разрыва аорты.
— При том, что это был Бурцев, — кисло цежу я, — и это. И когда меня в столовой ватрушками закидали тоже он. Он ненавидит “жирных” — так он всегда говорил. После школы он женился на настоящей модели. Вот этих, знаешь, у которых руки как спички, да и ноги не лучше.
— Но… Но… Сейчас-то… — Маринка все еще пытается цепляться за розовую мечту, в которой я почему-то нахожусь в объятиях ненавистного мне мужчины.
— Он сейчас в запое может. Или обдолбался чем-то! — категорично качаю головой, — или поспорили они на меня. Не знаю. Ничего не знаю, кроме того, что вот этого мачо мне не надо ни даром, ни с доплатой. Лучше помереть незамужней, чем согласиться вот на это вот!
Уходит от меня Маринка излучая такую радиоактивную печаль, что мне даже становится совестно.
— Не в поршах счастье, а в том чтоб человек хороший был! — проговариваю я на прощанье, но удаставиваюсь такого мученического вздоха, что сразу ясно — наличие порша золотому человеку никак не вредит вообще-то.
Боже, надеюсь Рашид поднимет ей сегодня настроение. Хотя, я и не исключаю, что вот эта печальная моська у Маринки только для меня и предназначается. Это ж я не справляюсь с её великим стратегическим планом “выдать сестру замуж за месяц”. А для прочего мира у неё найдется пара улыбок.
— Напиши, как только доберешься до дома! — напутствую сестрицу на дорожку.
— Я же не пешком. На такси. — отмахивается Маринка подкрашивая губы перед самым выходом.
— Тем более! Эти таксисты все через одного озабоченные придурки.
