– Странная система, – не понимал я. – Если верить вам, то вы живете во временной петле, но откуда тогда новенькие? Разве они не двигают прогресс в вашем мире?
– После смерти ты можешь видеться лишь с теми, кого знал лично, – вступил Харви. – Поэтому мы и не знали о существовании друг друга. Я умер в тридцатых в Ирландии. После смерти я остался в своем городе Корке. В тридцатых годах. Там всегда тридцатые, – еще раз повторил Харви, пытаясь убедиться, что я верно его понял. – Я умер в дождливую погоду, и у меня всегда над головой дождь. Мой брат умер двумя годами позже. В день его смерти был снег. Так вот, мы живем с ним в одном измерении, но у меня всегда дождь, а у него всегда снег. Я не знаю, что это, но мы будто видим мир по-другому. Живем вместе, но порознь. Как-то так.
– Лучше бы я сошел с ума, – закатил глаза я.
– Ты не сошел с ума. – У подножья кровати стоял Такелот с вечно прямой спиной, держа в руках свой посох. – Тебя сбила та колесница, но ты не умер. Хотя должен был.
– Почему это я должен был?
– Нам всем здесь по тридцать семь лет. Нам предначертано умирать в таком возрасте, – подхватил Фабиан. – Ты тоже должен был умереть в тот день. В свои тридцать семь. Но что-то пошло не так, ты выжил, провалялся год во сне, а потом очнулся, и вот мы все здесь.
– Прям мистика какая-то, – саркастично заметил я.
– Или медицина ушла далеко вперед, – предположил Эндрю. – Я умер в шестьдесят девятом. Тогда врачи говорили, что через десятки лет они обманут смерть и смогут повернуть время вспять. Видимо, у них получилось.
– Ну не совсем…
– Как бы то ни было, Оскар, – прервал его Фабиан, – мы здесь, и все хотим вернуться обратно. А ты, как мы уже поняли, хочешь избавиться от нас. Так что, думаю, у нас у всех общая цель.
– Погодите-ка, – замешкался я. – Вы же сами сказали, что вам там скучно.
– Мы не говорили так, – вступил Буч. – Мы лишь сказали, что там всегда одно и то же.
– Это синоним слова «скучно».
– Разве, Оскар? – Харви посмотрел на меня. – Ты тридцать восемь лет своей жизни живешь одинаковую жизнь. Тебе скучно? Нет, тебе спокойно. Так же и нам. А еще следует учитывать, что там нас ждут наши люди. А некоторые из нас вообще все еще занимаются любимым делом даже после смерти.
– Например?
– Я – серийный маньяк-убийца. – Фабиан поднял вверх руку.
– Что? – удивился я.
– Ага. Ты выдернул меня прямо в момент того, как я снимал с жертвы скальп.
– Чего, прости?! – Даже я, будучи патологоанатомом, ужаснулся от такой новости.
– Ага. У Такелота там весь Древний Египет на ушах, – Харви кивнул в сторону фараона. – У Эндрю на носу джазовый концерт, Буч был на ринге, а у меня стрелка с испанцами.
– Меня ты вообще во время свидания выдернул, – вступил Курд.
– Если вам интересно, то я просто пил чай, – по-детски наивно ответил Джон.
Персик что-то фыркнул, чем привлек всеобщее внимание, но мы его не поняли.
– То есть, – я встал с кровати, – вы хотите сказать, что вы все мои прошлые жизни, которые чисто случайно оказались здесь и теперь хотите вернуться обратно к себе в измерения?
– Ага.
– Отлично, – воскликнул я. – Я все еще уверен, что это галлюцинация, но то, что вы не представляете для меня сейчас угрозы, меня радует. Раз вы хотите избавиться от меня, а я от вас, то мы в одной лодке.
– Да, нам лишь нужно понять, как это все провернуть – Эндрю встал с кровати.
– Может, ответ скрыт в том дне, когда нас сбили, – предположил Фабиан.
