– Пока что это единственное, что приходит на ум, – согласился с ним Харви.
– Тогда давайте найдем ту самую черную машину, – сказал Эндрю.
– Какую? – удивился я.
– Черную, – повторил Эндрю.
– Погоди, ты помнишь машину, которая сбила меня? – не понимал я.
– Ну да, – ответил Курд. – Мы все тут знаем про нее. А ты нет?
– Нет, – внутри меня появилось тепло. – Я не помню момента, когда меня сбили. Лишь то, что я вышел из автобуса, а дальше – тьма.
– Тебя сбила черная колесница. – Такелот поправил посохом свою корону,. – А рядом с тобой стояла пожилая жрица.
– Жрица?
– Старая бабка, – пояснил мне Курд. – У Такелота странный говор. Кстати, а откуда мы знаем древнеегипетский?
– Думаю, после смерти не существует языкового барьера, – предположил Фабиан. – Может, тут как с погодой, каждый слышит то, что понимает.
– Звучит логично.
– Стоп, – вмешался я. – Вы все знаете машину, которая меня сбила, и помните какую-то старую женщину, которая все это видела?
Все семеро закивали. Клянусь, даже Персик кивнул пару раз своей маленькой головой.
– Даже если вы моя галлюцинация, то вы можете быть полезными, – сказал я мысли вслух.
– Ну так что, – прервал меня Харви, – находим ту тачку и старуху и сваливаем отсюда?
– Я только за, – согласился я.
Проснувшись утром, у меня было стойкое ощущение, что все, с чем я столкнулся вчера, было лишь сном. Это меня радовало. Может, на мой мозг снизошло озарение во сне, и я вспомнил цвет машины и про старушку рядом со мной в тот злополучный день. Но счастье мое длилось недолго.
– Проснись и пой! – В мою комнат вошел Такелот, задев короной дверной проем. – Святой Ра! – выругался он, придерживая корону. – Тебе нужно снести эти маленькие проходы и сделать их больше. Тут же невозможно ходить.
– Сколько раз тебя просить, чтобы ты снял с себя эту ходячую катастрофу. – Харви щелкнул Такелота по короне.
– Это пшент, – напомнил ему Такелот.
– Суть дела от этого не меняется. Эта штуковина всем мешает.
– Фараон не смеет снимать с себя этот священный атрибут. Иначе египетская империя рухнет.
– Спешу тебя огорчить, но в мое время твой Египет был в заднице. Видимо, кто-то из ваших все-таки снял свое пшено.
– Пшент, – поправил его Такелот.
– Ага, именно его, – закатил глаза Харви..
– Египет пал? – Такелот ужаснулся.
– Он шутит, – вступил в их дискуссию я.
Харви вопросительно посмотрел на меня, но я лишь пожал плечами. Что-то мне подсказывало, что Такелот, узнав о крахе своей империи, впадет в депрессию.
– Какие у нас планы на сегодня? – поинтересовался Харви, смотря в окно. Он хотел отодвинуть шторы, но его рука прошла сквозь материал.
Они что, могут касаться только меня?
– Мне нужно быть на работе через два часа.
– Ты работаешь на полицию, – вспомнил Харви. – Как низко мы пали.
– А что не так с полицией? – я встал в оборону.
– Они продажные твари, которые лишь делают вид, что что-то могут, и играют в мнимое благородство. Я, будучи главарем ОПГ в Корке, принес городу больше пользы.
– И трупов, скорее всего, – предположил я.
– И трупов, – согласился Харви.
– Я помогаю найти опасных людей обществу. – Не знаю, зачем я сказал это ему.
– По типу Фабиана? – спросил меня Такелот, величественно стоя у моей кровати.
– Он правда серийный убийца? – вспомнил я.
– Похоже на то, – заключил Харви.
Мой сотовый зазвонил на прикроватной тумбочке. На экране высветилось «Мама». Я зачем-то приказал Харви и Такелоту молчать, хотя позже вспомнил, что они лишь плод моего воображения и кроме меня их никто не видит и не слышит.
