Постепенно накопители менялись. Сначала в них появились скамейки, потом окна, а потом они и вовсе исчезли. Накопитель аэропорта «Домодедово» ничем не отличался от залов ожидания – мраморные полы, мягкие кресла, световые табло у выходов на посадку. Панкратов устроился так, чтобы видно было табло. Когда появился номер казанского рейса и струйка пассажиров начала перетекать из накопителя в длинный коридор, выходящий на летное поле, неторопливо поднялся и направился в зал ожидания.
– Гражданин, вы куда? – окликнул его милиционер, дежуривший у металлоискателя.
– Куплю чего-нибудь почитать.
– Там же есть газетный киоск.
– Ничего подходящего не нашел.
– Только не задерживайтесь, посадка уже идет.
В газетном киоске Панкратов купил несколько пухлых еженедельников, устроился в кресле в глубине зала ожидания и принялся листать их, время от времени поглядывая на часы. В 15-15 казанской борт взлетел, в 16-45 приземлился в Казани. Выждав еще четверть часа, он направился к стойке «Аэрофлота». Дежурная со шрамиком на подбородке удивилась:
– Вы не улетели?
– Это я и хочу узнать. Улетел я или не улетел. Запросите справочное, прибыл ли пассажир Панкратов в Казань. Панкратов – это я.
– Прибыл, – сообщила она, пошелестев клавиатурой компьютера. – Ровно в 16-45.
– Значит, если бы самолет разбился, я попал бы в список жертв авиационной катастрофы?
– Что вы такое говорите! – возмутилась дежурная. – Наши самолеты не разбиваются!
– Иногда разбиваются, – возразил Панкратов. – 14 сентября 2008 года. Пермь. «Боинг 737» компании «Аэрофлот-Норд».
– Это был не наш самолет!
– Я и не говорю, что ваш. Я говорю, что иногда они всё-таки разбиваются.
– На это я вам вот что скажу. Я десять лет летала стюардессой. И ничего. А однажды поехали на машине в Крым и попали в аварию. С тех пор хромаю, а какая из хромой стюардесса? Я вот смотрю на вас и никак не могу понять, как это вы можете быть здесь и одновременно в Казани?
– Я тоже хочу это понять. Предположим, я перебрал лишнего в баре, задремал и опоздал на рейс…
– Вы не похожи на поддатого.
– Я сказал, предположим. Как контролируются пассажиры?
– Я сообщаю дежурным, сколько пассажиров зарегистрировалось. Они отрывают билеты и пересчитывают. В самолете старшая бортпроводница считает по занятым креслам. Если бы у вас был багаж, вас сразу бы вычислили. Если пассажир сдал чемодан в багаж, а сам не полетел – это ЧП. Кто его знает, что у него в чемодане. Но у вас багажа не было.
– Почему бортпроводница не обнаружила отсутствующего пассажира?
– Да ведь знаете, какая суматоха при посадке. Просчиталась. Или кто-то посадил двухлетнего ребенка на свободное кресло. По всякому бывает. Хотите сдать билет? С пассажира, опоздавшего на рейс, взимается двадцать пять процентов штрафа.
– Нет, – сказал Панкратов. – Я его сохраню на память. Спасибо, вы помогли мне разобраться в одном запутанном деле.
– Можно спросить? – остановила его дежурная. – У вас такая симпатичная стрижка, ужас как мне нравится. Я мужу всегда говорю, стригись покороче, тебе идет. Не получается. Как ни придет из парикмахерской, всё не то. Где вас стригут? Если, конечно, не секрет.
– Это большой секрет, – серьезно ответил Панкратов. – Но вам, так и быть, скажу. Раз в два месяца жена берет машинку и стрижет меня наголо. С неделю я не могу смотреть на себя в зеркало. Невыразимо противно. Потом привыкаю. Через два месяца всё повторяется.
