Бобков с корабля на бал отправился на станцию – все– таки, его основные функции были криминалистические, ему важно было осмотреть следы и проверить их фиксацию местными службами. Колесниченко же посетил начальника ГУВД Куйбышевского облисполкома генерала Степанова. Тот сам накануне звонил ему и просил приехать, чтобы отчитаться о проведенной сотрудниками милиции работе. В двух словах Степанов описал ему историю обнаружения трупа, сообщил о найденной рядом с ним предсмертной записке со словами: «Я буду убивать киргизов, где бы они мне ни попались».
– А где сейчас эта записка?
– На месте осталась. Я распорядился ее сохранить, чтобы, так сказать, в первозданном виде передать вашим экспертам. Думаю, там будет экспертиза не только по почерку… Но суть не в ней. Мы там еще кое– что нашли.
– Что же?
Вместо ответа генерал извлек из сейфа пластиковый пакет, в котором была аккуратно запечатана маленькая брошюрка. На бумажной обложке был нарисован типографским способом герб Киргизии, а под ним на двух языках – русском и киргизском – красовался заголовок: «Памятка депутата Верховного Совета Киргизской ССР».
– Вот. При трупе было. Там содержатся адреса и прочие персональные данные всей верхушки Киргизии.
– Неудивительно, ведь Смагина мы подозревали в убийстве Ибраимова. Понятно теперь, откуда он получал информацию о своей будущей жертве.
Генерал смотрел на следователя как– то заговорщицки.
– Это само собой, но тут есть одна деталь, как мне кажется, важная, которой я хотел поделиться лично с вами.
– Почему со мной?
– Потому что я – генерал МВД. И генералу КГБ не могу доверять по определению.
– Разумное объяснение, – улыбнулся Колесниченко. – Так что это за деталь?
– Вот.
Генерал открыл форзац книжки и обратил внимание следователя на библиотечный штамп. На нем был какой– то неразборчивый, стершийся от времени герб, а внизу надпись: ««Бутун дунё пролетарлари, бирлашингиз!» Государственная библиотека ЦК Коммунистической партии Узбекистана, г. Ташкент».
– Что это значит?
– «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
– Я не об этом.
– А! Это значит, что книжку он получил в Госбиблиотеке ЦК партии совсем другой страны, в Ташкенте. Вам не кажется это странным?..
«Рашидов. Яхъяев. Точно. Андропов был прав. Надо срочно информировать его о нашей находке!»
– Кажется. Я незамедлительно доложу о вашей находке в центр. А вам могу сказать спасибо за то, что сохранили ее для меня…
«Да, всякое могло бы случиться, попади она к Бобкову – предвижу, что, после всего, увиденного в Чолпон– Ате, ему, как человеку осторожному, сей вещдок может не понравиться. Надо срочно его найти!»
Диалог Колесниченко и Бобкова состоялся в здании областного КГБ, где генерал едва ли не грудью защищал телефон спецсвязи, по которому следователь тщетно пытался созвониться с Андроповым, чтобы доложить ему о находке.
– После всего того, что я тебе рассказал, ты все еще хочешь обнародовать записку и эту злосчастную книжонку? Сделать их достоянием гласности? Ведь в республике обо всем узнают, и тогда народных волнений точно не избежать. Представляешь, что начнется, если в приграничной с Китаем национальной республике, произойдет эдакий информационный взрыв? Сколько русских могут пострадать? А киргизов? Ведь придется вводить там чрезвычайное положение, может быть, даже вводить войска!
– А вы считаете, что народ поверит в такие итоги нашего следствия? Будет довольствоваться трупом убийцы?
