Читать онлайн Игорь Ворона, Юлия Златкина - Килувыйлейб

© Ворона И., 2023

© Златкина Ю., 2023

© Оформление. ООО «Издательско-Торговый Дом «СКИФИЯ», 2023

Тексты даны в авторской орфографии.

– Игорь Ворона -

– И что теперь?

– ??? Ххххххх…

::

– Но ты же знала…

– Ххххххх…

::

– Не переживай…, да, я этого хотела… Я ждала (и боялась), что ты напишешь: «я завтра буду в Риге/Стокгольме/ Москве/Лондоне…»

– Я с самого начала понимал, что это будет Петербург…

::

– Ты так ничего и не понял…

::

– Не надо…

– Юлия Златкина -

В восемнадцать я танцевала румбу. Партнёр отыскался совершенно неожиданно, когда я в большом недоумении стояла посреди зала. Он оказался вполне подготовленным, что само по себе было большой удачей, но танец почему-то не клеился. Тогда мы решили пожениться. Брачная румба существенно отличалась от румбы танцевальной, но тоже никак не складывалась. После многочисленных попыток станцевать танец латиноамериканской любви мы расстались, успев обзавестись небольшой жилплощадью и столовым сервизом. Поделили честно: я забрала сервиз, потому что в нём была супница и потому что я отстояла за ним огромную очередь, всё остальное щедро досталось партнёру.

В двадцать девять я увлеклась фламенко и встретила мужчину своей мечты. Много лет я пыталась станцевать танец испанской страсти, сносив не одну пару туфель. Но страстное любовное соло оказалось не для меня. Испанская страсть вдребезги разбилась о скалистые берега моего героя, а туфли я оставила следующей желающей. Ему достались мои рассказы о моей же любви. Очень щедрый подарок чрезвычайно экономному человеку. Впрочем, он сказал, что выбросил их не читая. Я скривилась от боли, но он не заметил. К тому же я измарала слишком много бумаги. И теперь моя любовь валяется в его корзине для бумаг, скомканная и вся в кляксах, напоминающих синяки. В какой-нибудь вечер он не раздумывая, затопит бумагами свой красивый камин, и тогда моя любовь в последний раз ярко вспыхнет, озарив напоследок его жизнь моим светом. Но это будет уже без меня.

Сейчас мне сорок пять, и больше всего я хочу танцевать сиртаки. Я влюбилась в него на побережье Халкидики, утонув в зелёно-голубой симфонии волн, вкусном запахе свежего, хрустящего хлеба и смоляном привкусе прохладной ре-цины. Мой танец едва ли удивит эти места, видавшие танцы на Олимпе, но я не хочу больше никого удивлять и рассчитываю разве что на милость богов. Сиртаки – танец любви. Может быть, поэтому он очень подходит мне именно сейчас, когда мне больше не нужны латиноамериканские выкрутасы, а мою страсть, кажется, навсегда погасил холод неприступного камня. Я просто очень хочу положить руку кому-нибудь на плечо и ощутить тепло в ответ. И этот поначалу скользяще-тянущий, почти шаркающий шаг, в котором я отдыхаю от былых сражений, тоже мне очень подходит. А потом темп нарастает, и медленные плавные движения переходят в быстрые и резкие. И вот меня уже захватывает нарастающий музыкальный вихрь, не оставляя больше ни одного шанса и дальше тянуть ногу и шаркать. И, повинуясь ритму, я познаю язык незнакомого мне доселе танца любви. А поутру меня разбудит глухой красивый голос с лёгким акцентом, и голос говорит мне: «Ты так красиво спишь».

– Игорь Ворона -

Дамы приглашают кавалеров…

– Вы с Люсей так красиво танцевали танго! Мне прям самой захотелось. Поэтому я вас пригласила. Но я танго не умею. Только вальс, да и то, как видите, не очень…

– Спасибо.

– Где вы так научились?

– Пошли в школу танцев. У нас рядом. Не знали, чем себя занять, когда младшая поступила в колледж и уехала. Решили учиться бальным танцам. Там научили.

– За столом все о вас говорят, о вашей паре. Как вам удаётся это?

– Удаётся что?

– Семейное счастье.

– Мадам…. я боюсь, вы неправильно поймёте.

– Нет, расскажите, мне жутко любопытно.

– Я боюсь, вы не дотанцуете со мной этот вальс до конца.

– Ну что вы… Как я могу быть неблагодарной в обмен на ваш секрет…

– Ну хорошо… Ххх… Мадам, залогом семейного счастья является умение мужчины контролировать две детали женской анатомии: мозжечок и клитор.

– О-о-ойй…, за этим столом никто не предполагает, что у Люси такой пошлый муж!

– Мадам, где вы видите пошлость? Лично я вижу счастье. Я счастлив, Люся – тоже.

– Юлия Златкина -

Прочитав накануне светлую мужскую мысль о том, что «залог семейного счастья в умении держать под контролем две детали женской анатомии: мозжечок и клитор», я окончательно поняла, почему я не замужем, – не встретила. Писавший, по всему, был профессионал. Тем не менее я себе позволю. Поскольку про клитор непонятно, но много написано в специальной литературе, я сразу про мозжечок.

Начинающих хочу огорошить. Несмотря на злопыхателей, женский мозжечок не только существует, но и постоянно функционирует. В своей жизни я наблюдала несколько состояний окружающего мозжечка, не считая его промежуточных разновидностей: мозжечков однолюбок, книголюбок и неприсоединившихся.

Итак, стандартный мозжечок. Небольшой по объёму, он наиболее любим мужчинами, поскольку часто находится в прямой зависимости от клитора и редко выпендривается. Контролируется легко, понятно, но быстро надоедает. В молодости его обладательницы – большие любительницы коротких юбок, красных помад и хлопающих ресниц. С годами их гардероб редко меняется, ибо такая амуниция, по их мнению, полностью себя оправдывает.

Мозжечок-предатель. Этот пребывает в молчаливом сговоре и всегда готов на компромисс. Поэтому в самый неподходящий момент он сдаётся, не выдерживая гормональных атак, чем ставит в неловкое положение свою обладательницу, заставляя пренебречь соискательской орфографией, пунктуацией и всем тем, что в предыдущие полчаса имело для неё решающее значение. Если научиться распознавать кульминационный момент, такой мозжечок тоже вполне подвластен контролю – вопрос опыта. Одежда в любом возрасте демократичная, с элементами лёгкого декора в виде палантинов, набрасываемых поверх прямого однотонного пальто.

Самая же тяжёлая форма существования женского сознания – мозжечок#НЕ#дурачок. Этих в декольте не застать, а юбки у них до пола. В состоянии просветления, сроднимом с медитацией, такой мозжечок начинает выдавать отдельно от клитора, приподнимая над землёй контролирующего вместе со всей его анатомией и домашним скарбом. Клитор рыдает, понимая, что если до него и дойдёт, то придётся как-то соответствовать. Но с мозжечком уже не совладать. Вспышки сознания становятся всё более яркими и отчётливыми. Оргазмирующий таким оригинальным способом мозжечок неподвластен даже самому себе. В такие минуты и случаются землетрясения…

– Игорь Ворона -

– Саша, ответь на звонок. Я на кухне, у меня руки в масле. Кто-то из Лос-Анджелеса, судя по номеру.

– Хелло?

– АлекЗандр ГорЭлик? Я найти АлекЗандр ГорЭлик, кто занимался в Харьков институт физика-техника. Ты АлекЗандр? – Молодой женский и очень взволнованный голос явно не справлялся с трудностями родного для него языка.

– Да-да…, я Александр Горелик. Я учился в Харьковском физико-техническом в восьмидесятых. Кто это?

– Мама умрАет. Она пАтравилась, потому что ты…

– Мисс, успокойтесь. Вы говорите по-английски?

– О-о-о, извините. Да, конечно. Я полностью потеряла разум. Я в панике. Я в состоянии шока. И я не спала всю ночь. Послушайте… Мама пыталась покончить с собой… из-за вас, из-за вашей поэзии…, которую вы опубликовали. Она не может простить себе того идиотского шага, который совершила тридцать лет назад. Вы были любовью её жизни. После прочтения ваших строчек она больше не смогла терпеть – вскрыла себе вены и выпила что-то, а теперь не признаётся, что это было. Врачи пытаются понять, но не могут. Ей уже сделали третье переливание крови. Пожалуйста, вы можете приехать? Вы – последняя надежда. Она сделала это ради вас. Пожалуйста!!!

– Мисс, как её зовут? Как зовут вашу маму?

– Инна. Моя мама Инна, она училась с вами в Харькове, в институте.

– Мисс, успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста. В каком она госпитале?

– Она в Сидарс-Синай, 8700 Беверли Бульвар. Её перевели сюда. Здесь самая лучшая реанимация. Пожалуйста, приезжайте! Я заплачу за ваш билет в оба конца. Пожалуйста, Алекс!!! Я умоляю вас. Пожалуйста!

::

– Саша, кто это был?

– Долго рассказывать. Один человек…, от одного человека, из прошлого. Тебе нужно отвезти меня в аэропорт. Сейчас. Я в машине тебе всё объясню.

::

Пять часов парения между океанами оказалось даже много, чтобы переворошить редкие встречи с ней тех далёких пяти лет. В первый раз он увидел её на общем собрании всех первокурсников физтеха при распределении осенних хозработ. Её рука с безупречным маникюром поднялась вверх по просьбе поднять руки всем из группы номер два и была первым штрихом её портрета, запавшим в его память навсегда. Все остальные штрихи были такими, какими они и должны были быть.

А потом были целый месяц ожидания завершения нудных осенних дождей и возвращение на скамью учёбы. Он долго фантазировал на первой картошке – как подойдёт к ней, с чего начнёт. «Почему нас поместили в разные группы? Ведь я смогу видеть её лишь пару раз в неделю на общих лекциях потока». А на первой лекции он увидел, как может судьба посмеяться над влюблённым. С нею рядом был её одногруппник, его тёзка и…, его однофамилец. Высокий, усатый, громкий, всем заметный. Горелик первый…

Ну что ж, кому-то надо быть вторым…

::

– Эй, второй Горелик, есть шпоры по марксизму-ленинизму? Я знаю, у таких тихонь всегда есть. Можешь дать? Инчик сегодня провалила, пойдёт пересдавать.

…Ну да, я – второй, ты – первый. Ты придумал ей эту кличку, и только тебе она позволяет себя так называть.

::

::

– Эй, второй Горелик! Есть болванка по упругости металлов? Не-е-е-ет? Тогда можешь мне дать свой курсовой? Инчику надо по-быстрому скатать.

– Могу, он почти готов, только обложку с названием и моей фамилией не успел ещё…

::

::

Он помнил каждую редкую встречу с ней в коридорах, каждую свою попытку поймать взгляд её неповторимых глаз. Особенно помнил тот единственный случай на пятом курсе в читальном зале, когда она с ним заговорила:

– Скажите, здесь не занято?

– Нет-нет, садитесь. – Он сдвинул общую тетрадь с её части стола, впервые увидев её глаза так близко.

– А почему у вас Сашин конспект? – спросила она, прочитав фамилию на корешке тетради.

– Это не Сашин, это мой. Я тоже Горелик…Александр. Я учусь в седьмой группе, ваш Саша вместе с вами во второй.

– А, да? Я не знала. А вот и он, мы здесь договорились встретиться. До свидания…

::

::

Как долго он не мог потом терпеть невыносимость мысли о ней на военных сборах, ворочаясь на втором ярусе над пустующей внизу кроватью?

– Дежурный по роте, доложите о наличии личного состава перед подъёмом.

– Личный состав на месте, товарищ капитан. Отсутствует курсант Горелик. Здесь недалеко общага женской швейной фабрики.

– Горелик первый или второй? Ладно, отставить. И так понятно. Вольно…

…Как, обладая ею, можно ходить ещё в какую-то общагу?!

::

::

Через пару лет после института, увидев в троллейбусе знакомое лицо, он подошёл.

– А-а-а, второй Горелик! Привет, как дела?

– Нормально, Горелик первый. Как твои? Как она?

– А-а-а, Инчик… она вышла замуж. Ты разве не знал? Пока мы с «Калашниковыми» с тобой на сборах бегали, «туту» Инчик. С подругой побывала в Сочи, там её нашёл какой-то пидор. В Америку собрались оба. Я вот тоже. А твои какие планы?