Кимоно - страница 5

В этот же вечер, встретив в театре Джеффри, леди Эверингтон сурово напала на него за коварство, скрытность и слабоволие. Он смиренно признал себя виновным во всем, кроме последнего, объясняя это тем, что не мог выкинуть из головы мысль об Асако.

– Да, это-то и есть симптом, – сказала леди, – ясно, что вы не владеете собой. Но боюсь, что я слишком поздно принимаюсь за лечение. И мне остается только поздравить вас обоих. Все-таки помните, что жена – не такая мимолетная вещь, как мелодия, если, конечно, она жена не слишком плохого сорта.

Тяжело было бедной леди расстаться со старейшей из ее дружеских привязанностей и предоставить ее Джеффри заботам этой декоративной иностранки с неизвестными и невыясненными душевными качествами. Но она знала, какой ответ будет дан через две недели, и справилась со своими нервами до такой степени, что смеялась в ответ на соболезнования друзей и старалась сделать свадьбу ее приемных детей гвоздем сезона. В конце концов, все это будет интересным приобретением для ее музея семейных драм.

Было одно лицо, у которого леди Эверингтон решилась выведать возможно больше в день свадьбы и с именно этой целью заманила его в сеть своих приглашений. Это был граф Саито, японский посланник.

Она завладела им, когда он принялся любоваться подарками, и увлекла в тишину и сумрак кабинета своего мужа.

– Я так рада, что вы нашли возможность прийти, граф Саито, – начала она. – Я полагаю, вы знаете Фудзинами, родственников Асако в Токио?

– Нет, не знаю, – отвечал его сиятельство, и в самом тоне леди инстинктом почувствовала, что он сам и не желал бы знать их.

– Но имя это вам известно, не правда ли?

– Я слыхал; есть много семейств в Японии с фамилией Фудзинами.

– Они очень богаты?

– Да, я думаю, очень богаты, – сказал маленький дипломат, видимо, чувствовавший себя не совсем удобно.

– Откуда у них эти деньги? – продолжал неумолимый инквизитор. – Вы скрываете от меня что-то, граф Саито. Пожалуйста, будьте откровенны, что бы там ни таилось.

– О нет, леди Эверингтон, здесь нет тайны, я уверяю вас. Фудзинами владеют домами и землями в Токио и других городах. Я хочу быть совсем откровенным с вами. Они, скорее всего, те, кого вы в Европе называете нуворишами.

– В самом деле! – И леди откинулась назад. – Но вы не замечали этого по самой Асако? Я надеюсь, у ней нет простонародного выговора или чего-нибудь подобного?

– О нет, – успокоил ее граф Саито, – не думаю. – Мадемуазель Асако не говорит по-японски, значит, не может быть и простонародного выговора.

– Никогда не предполагала ничего подобного, – продолжала хозяйка, – я думала, что богатый японец непременно даймё или что-нибудь в этом роде.

Посланник улыбнулся.

– Англичане, – сказал он, – не знают настоящих условий жизни в Японии. Разумеется, у нас есть недавно разбогатевшие семьи и обедневшие старые фамилии, как и у вас в Англии. В некоторых отношениях наше общество такое же, как и ваше. В других, наоборот, оно очень отличается, так что вы могли бы растеряться от массы новых понятий, противоположных вашим.

Леди Эверингтон прервала эти размышления отчаянной попыткой добиться чего-нибудь от него внезапной атакой.

– Как интересно будет, – сказала она, – для Джеффри Баррингтона и его жены посетить Японию и узнать все это.

Посланник переменил положение:

– Не думаю, – сказал он, – не думаю, чтобы это было хорошо. Не надо, не позволяйте им этого.